Рустам Рустамов - Падение. Том 2

– И которая из них есть истина? Христианство или ислам?

– Выделять только эти две религии и тем более противопоставлять их не совсем правильно. И до них были религиозные мировоззрения. Они все ступеньки одной лестницы для движения ввысь, к истине; только, к сожалению, люди искажают суть этого, разрывая лестницу.

– Судя по вашим словам, возникнет еще одна вера?

– Если вы имеете в виду религию новую, то не знаю, а вера уже возникла – коммунизм. Люди же верят в него, значит, уже возникла, живет и тоже является ступенькой.

– То есть как понять: вера есть, а религии нет?

– Да, так и есть, сначала пробуждается вера, затем в зависимости от исторических обстоятельств она может перерасти в религию.

– Что за исторические обстоятельства?

– Основной показатель здесь – количество верующих, притом искренне верующих. Ведь можно и прикинуться верующим, – не себя ли имел в виду, – в силу каких-то причин, а сознанием противиться, не иметь этой веры. Если вера начинает действовать на подсознательном уровне, значит, религия родилась.

– Можно спросить, что вы имели в виду, говоря о вой- нах, о которых мы не знаем?

– Товарищ лейтенант, это те войны, о которых, например, вы знаете, или читали где, или слышали, а я нет – не читал и не слышал.

Они друг друга поняли, но сделали вид, что в последнем предложении ничего не было скрыто.

– Понятно, спасибо за общение, приятно было познакомиться с вами. Интересная точка зрения у вас. Будет время, мы еще пообщаемся, надеюсь, вы не будете против.

– Нет, нет, что вы, – сказал он улыбаясь и при этом подумал: «Глаза бы мои тебя не видели».

Лейтенант попрощался за руку и ушел. Глядя ему вслед, наш герой задумался и надолго: «К чему бы это? Неспроста лейтенант соловьем заливался; ладно, поживем – увидим. Может, использовать этот шанс, чем не вариант? Переходить туда служить, а потом при первом удобном случае мотануть за бугор», – сказал сам себе, но тут же отогнал эту шальную мысль в дальние углы подсознания.

Оставшись наедине с собой, продолжал развивать свою мысль, которую не договорил лейтенанту (это может быть опасным для здоровья). «Действительно, коммунистическое учение по своей сути роднится как с христианством, так и с исламом. Они обещают рай после смерти, а эти – коммунизм, в принципе тот же рай, только при жизни. Дождешься ты или не дождешься – это пока большого значения не имеет. Самое главное для проповедника, что коммунистического толка, что религиозного, – чтобы поверили люди, даже черт с ним – с их искренностью в вере, важно, чтобы шли за тобой; если идут за тобой, значит, ты сила, точнее, сила в тебе. Если есть сила, можно заставить и других идти за собой или, по крайне мере, не мешать твоему продвижению. Вот это и есть главная составляющая существования как религий разных направлений, так и коммунистического учения. Нет, уважаемый, силой можно только сломать, но не убедить. Убеждает только разум», – заключил свои мысли.

Орхан Вересли сегодня был не в духе. Не то чтобы болел, нет, просто ничего не хотелось делать. Придя с работы, прилег на диван, чтобы немного отдохнуть, погрузился в раздумья. «Может, пора обзавестись семьей?» – подумал про себя. Почему бы нет, вон сколько девчонок, одна красивее другой. Можно даже взять из старшекурсниц. Ни в коем разе, они все азербайджанки, моей женой будет только христианка, лучше бы, конечно, армянка. Посмотрим.

Вообще-то, и без раздумий о женитьбе, часто вспоминал Галину, учительницу истории одной из московских школ. Она была коренной москвичкой, окончила университет. С ней познакомился во время очередных сборов писателей в Москве два года назад. После регулярно звонили друг другу, и даже прошлым летом та гостила у него. Да, она самостоятельна и очень доброжелательна, почему бы и нет? Вот позвоню, приглашу в гости и тут ей предложу замужество. Тем более, когда в последний раз позвонил ей, в принципе была не против приехать к нему и в этом году.

С этими мыслями он погрузился в глубокий сон, и…

Впереди шла женщина, держа на плече полный сенек (медный сосуд для воды наподобие кувшина, объемом около двадцати литров), а за ней на небольшом расстоянии бежал мальчишка трех-четырех лет и плакал:

– Мама, я пить хочу, дай попить.

Она через каждые пять-шесть шагов поворачивалась к нему и с грустной улыбкой говорила:

– Потерпи, дойдем до дома, не из чего, не будешь же из горла сенека пить.