Валерий Есенков - Превратности судьбы, или Полная самых фантастических приключений жизнь великолепного Пьера Огюстена Карона де Бомарше

«Вот какие люди заправляют нашими делами, превратив правительство во вместилище личных счетов, клоаку интриг, сплетение глупостей, питомник корысти…»

А в самом конце шестого памфлета он разражается гневной филиппикой:

«О, моя отчизна, залитая слезами! О, горемычные французы! Что толку в том, что вы повергли в прах бастилии, если на их развалинах отплясывают теперь бандиты, убивая нас всех? Истинные друзья свободы! Знайте, что главные наши палачи – распущенность и анархия. Поднимите голос вместе со мной, потребуйте законов от депутатов, которые их нам обязаны дать, мы только для этого назвали их нашими представителями! Заключим мир с Европой. Разве не был самым прекрасным днем нашей славы тот, когда мы провозгласили мир всему миру? Укрепим порядок внутри страны. Сплотимся же наконец без споров, без бурь и, главное, если возможно, без преступлений. Ваши заповеди воплотятся в жизнь. И если народы увидят, что вы счастливы благодаря этим заповедям, это будет способствовать их распространению куда лучше, чем опустошения, убийства и войны. Но счастливы ли вы? Будем правдивы. Разве не кровью французов напоена наша земля? Отвечайте! Есть среди нас хоть один, которому не приходится лить слезы? Мир, законы, конституция! Без этих благ нет родины и, главное, нет свободы!

Французы! Горе нам, если мы решительно не возьмемся за это сейчас же. Мне шестьдесят лет. Я знаю людей на опыте. Уйдя от дел, я доказал всем, что не лелею честолюбивых замыслов. Ни один человек на нашем континенте не сделал больше меня для освобождения Америки. Судите сами, как дорога была мне свобода Франции! Я позволил высказаться всем. Я всё объяснил. Больше я не скажу ни слова. Но если вы ещё колеблетесь, не решаясь избрать великодушную позицию, я с болью говорю вам, французы: недолго нам осталось быть свободными. Первая нация мира станет, закованная в железы, позором, гнусным срамом нашего века, пугалом наций!..»

И замечательно это послание к нации:

«Ваш согражданин, по-прежнему гонимый, Карон Бомарше».

«Вечно гонимый» – мог бы с полным правом сказать.

Он не успевает закончить, когда младший Гюден привозит залог. Английский механизм, получивший удовлетворение своей несгибаемой алчности, выпускает его на свободу. Он готов мчаться в Париж, однако обстоятельства вновь задерживают его. Двадцать первого января 1793 год Конвент незначительным, но все-таки большинством голосом приговаривает короля Людовика ХV1 и королеву Марию-Антуанетту к смертной казни и бросает их под топор гильотины. Вся монархическая Европа приходит в негодование. Конституционная Англия тоже. Французского короля англичанам не жаль. Но английские механизмы видят в этой казни отличный предлог, чтобы в лице Франции раздавить своего конкурента, захватить французские колонии в Америке и утвердить свое господство на мировых рынках, ибо иные страсти не ведомы им.

У Пьера Огюстена езде есть свои люди. Имеются они и в английском правительстве. За несколько дней он узнает, что не позднее, чем первое февраля, Англия и Голландия объявятся войну преступным французам, посмевшим, да ещё большинством голосов, казнить своего короля, точно сами они, не так уж давно и тоже большинством голосов, не казнили своего короля. Поистине, деньги не пахнут.

Для него это катастрофа, чуть ли не страшнее суда, на который он торопится явиться в Париж. С началом войны его ружья наверняка конфискуют. Они попадут в руки тех, кто со дня на день обрушит на бедную, одинокую Францию всю свою военную мощь, а во Франции и без того не хватает оружия!

Любой другой на его месте растерялся и впал бы в отчаяние. Ведь положение безвыходное, со всей очевидностью. Разве возможно найти из него спасительный выход? Конечно, возможно, когда за дело берется Пьер Огюстен Карон де Бомарше, в море коммерции и финансов старый пловец. В последнюю минуту он по всем правилам продает партию своих ружей своему бестрепетному английскому механизму, который ни под каким видом не выпустит добычи из рук. Оформляется купчая. В купчую вносится пункт, который гласит, что продавец, именуемый французским подданным Пьером Огюстеном Кароном де Бомарше, имеет право в течение двух месяцев со дня оформления сделки выкупить эти ружья обратно. Каков трюк?!

С неизменным портфелем, купчей в кармане он мчится в Париж и отдает себя в руки закона. Свои «Шесть этапов» он представляет друзьям и умоляет издать их как можно скорей. Друзья обливаются холодным потом от ужаса. Оправдание оправданием, это они понимают, но для чего эти гневные обличения и восторженные обращения к нации? К нации, которая вся настроена против него?