Николай Бахрошин - Месть базилевса

Именно о таком отмщении мечтал свергнутый базилевс долгими, скучными вечерами в далеком Херсонесе. И верил, что придет время, всегда верил. Всевышний на его стороне, разве мало тому доказательств? Он и Бог против всего мира, против всех этих маленьких человечков, что ползают по земле, как вши по рубищу нищего…

– Не так давно хан и брат сказал мне: «Путь победы – это путь воды, что просачивается там, где есть хоть малейшая щель», – говорил Юстиниан. – Хорошие слова! Хан и брат умеет сказать так, что его слова падают, как жемчужины на ладонь!

Тервел кивнул. Жемчужины, да. Падают. В пустоту. Как там у христиан говорится? Не мечите жемчуг… нет… бисер перед свиньями…

– Именно эти слова навели меня на удачную мысль, не иначе, дарованную самим Господом Всемогущим к посрамлению и погибели врагов наших! Именно потому я собрал вас сегодня…

Несмотря на перипетии чернильной войны (если бы обидные слова, прозвучавшие с обеих сторон, были камнями, из них уже можно было бы выстроить мост через Босфор – шутка все того же патрикия Акомината), базилевс выглядел оживленным, даже веселым. Хан подумал – напоминает ребенка, которого распирает от желания крикнуть: «А я знаю! Знаю!»

Явно, что-то придумал. Интересно, что? Говорил бы уж! Велеречивая многословность греков все-таки утомляет…

Военный совет не объявляли. В сущности, в шатер базилевса в этот день было приглашено слишком мало народа, чтоб это выглядело полноценным военным советом. Хан Тервел, стратиг флота Евдаксион Григорс – новый любимец автократора, стратиг Менандр Акоминат и конунг северян Гуннар со странным прозвищем Косильщик, которому вроде бы здесь вообще делать нечего, – вот все, с кем пожелал говорить базилевс.

– Пока хан и брат взял на себя заботу о подготовке штурмовых машин, я тоже не дремал мыслями. Что нужно городу? – спросите вы меня, – продолжил Юстиниан, подрагивая губами и обрывками ноздрей от сдерживаемого торжества. – А я отвечу: городу нужна вода и пища…

– И карающий меч великого базилевса! – вставил Григорс.

Менандр Акоминат украдкой ухмыльнулся чрезмерному усердию новоявленного стратига. Перебивать автократора… Воистину, флотоводец без флота, выскочка без заслуг, ведет себя как на скотном дворе. И, что так же верно, как святость апостолов, скоро туда вернется – плавать в тачке с дерьмом по навозной луже!

– Что?.. Ах да, конечно, меч и плеть – это само собой, плеть учит жизни, а меч вразумляет… – Риномет тем не менее не обратил внимания на невежество Григорса, увлеченный своими мыслями. – «Но – вода! Откуда в Константинополе берется вода?» – задумался я. И вспомнил, что однажды утверждал план перестройки летней резиденции за городом и видел на плане отмеченную нить подземного водопровода. Вспомнил и задумался – ведь давая отвод воды в летний дворец правителей, он идет дальше, в город. Я тогда еще обратил внимание, где есть выходы на поверхность, и удивился, что их так много. Теперь я приказал солдатам раскопать одно место в отдалении от крепостных стен и пробить вход в подземелье, где по каменному руслу течет вода. Это удалось… А разве смелые воины не смогут пройти по руслу, чтобы выйти на поверхность уже за стенами? Небольшим отрядом, незаметно, ночью, появиться из-под земли, захватить и открыть ворота…

Тервел первый понял все выгоды плана автократора. С силой хлопнул себя по коленке, что при его обычной сдержанности можно расценивать как бурю восторга:

– А что, может получиться… Много не надо, небольшой отряд, тут главное – внезапность… Откроют ворота… И – сразу конницу в город…

– Вижу, ты одобряешь мою идею, хан и брат… Конунг Гуннар! – Риномет резко встал, выпрямившись во весь свой немалый рост.

– Я слушаю, базилевс!

– Отбери сотню лучших среди своей дружины. Я сам поведу отряд! – объявил он. – Сегодня ночью мы откроем ворота и возьмем город! Мой город!

– Сделаю, базилевс, – спокойно кивнул северянин.

Остальные оторопели от заявления автократора. Сам?! Багрянорожденный поведет в неизвестность сотню воинов, рискуя собой, как простой наемник?!

Стратиг Акоминат в растерянности даже глянул на хана Тервела и стратига Григорса, словно прося поддержки. Моряк ответил ему таким же недоуменным взглядом, хан болгар чуть заметно нахмурился.

– Прости меня, базилевс, но я должен сказать… – покачал головой Акоминат. – План хорош, без сомнения, но не дело тебе идти впереди, как обычный солдат. Базилевс – голова армии, а голову берегут не так, как остальные члены телесные… Человек еще может жить без ноги или без руки, вот без головы… затруднительно. – Патрикий заметил, как все улыбнулись его дипломатичному «затруднительно», и добавил с искренней озабоченностью в голосе: – Позволь, я пойду вместо тебя?