Валентин Пикуль - Пером и шпагой. Битва железных канцлеров

Герши потускнел, часы его тикали вразнобой. Графиня Герши перестала пользоваться успехом среди мужественных британцев. Дело передали в высокий суд «королевской скамьи». Правительство Англии было согласно погасить этот крупный скандал, но…

– Вы слышите? – сказал в парламенте генерал-атторней Флетчер Нортон. – Вы слышите, что кричат на улицах? Мы не можем не учитывать эти голоса. Откройте окна – пусть услышат глухие…

– Герши – на виселицу! – раздавалось с улицы.

В один из дней процесса, когда Герши вылезал из кареты, толпа англичан набросилась на него. Лошади, испуганные, дернули. Посла поволокло по земле. Окровавленный граф Герши закричал:

– Вы не того бьете, кого надо бить… Я совсем не граф Герши, я только секретарь графа Герши!

Толпою были сорваны с посла Франции все его ордена и разбросаны по земле. Бежав от суда и покинув посольство на произвол судьбы, граф Герши на первом же корабле убрался за Ла-Манш.

– Я изнурен, – заявил Герши министру Пралену. – На этом посту нужен человек, умеющий прыгать в игольное ушко, стрелять из пушек, плавать рыбою под водою, мыться огнем… И еще надо очень многое уметь, чтобы соперничать с хитрецом де Еоном!

Прален даже не удивился:

– Такой человек в министерстве есть! Вот идет к нам граф Дюран, как всегда веселый и милый… Граф Дюран, – поднялся Прален из кресла, – мы как раз говорим о вашей карьере!

Незадолго до этого Брольи беседовал с Людовиком:

– Ваше величество, как это ни странно, но пора начать мирные переговоры с государством, которое выросло незаметно у нас под боком, грозит нам оружием, и этот гневный прыщ называется государством де Еона!

Король был уже сыт по горло – с него хватит.

– Да, хватит, – сказал он. – Если вы настаиваете на мирных переговорах, то послом в эту удивительную страну я назначаю вас… Вот вы, Брольи, сами и выкручивайтесь!

Теперь все надежды Брольи были на Дюрана.

И вот два веселых чудака встретились на чужбине:

– Это ты, бродяга Дюран?

– А это ты, моя красавица де Бомон?

– Все толстеешь, Дюран?

– А ты хорошеешь? Про тебя много говорят…

– Что на родине, Дюран? – печально вздохнул де Еон.

– Не хватает только революции, а жертв для нее уже достаточно, и даже больше, чем надо для революции… Так что несомненно будут излишки в жертвах.

– Не нужен ли опытный палач? – серьезно предложил де Еон. – Я знаю тут одного, который берет недорого. Работает сдельно – с башки! К тому же он давно без работы, теперь нуждается.

– Сознайся: уж не ты ли этот опытный палач?

– Нет, я при нем состою в помощниках. Под мой топор ложится общий человеческий стандарт. А маэстро выступает на сцену лишь в затруднительных случаях, когда шея закоренелого преступника состоит из одних жил и хрящей.

Дюран был давним другом де Еона; оба они вышли из Тампля, этой школы «секретов короля»; сообща они готовили план высадки французов на берегах Англии: перед Дюраном скрываться было нечего – де Еон уступил, заявив решительно:

– Едем! Мне все чертовски надоело, я устал… Но – условие: пусть никто во Франции не тревожит мою старуху мать. Матери не должны отвечать за детей своих. Тем более когда мать глядит в могилу, а сын ее уже начал седеть…

На квартире де Еона было чистенько прибрано, как у пожилой старательной девы. Пяльцы стояли возле окна (мужчины XVIII века любили вышивание не меньше женщин). Острые перья шпаг и рапир висели по стенам… Де Еон открыл люк в подвал:

– Осторожно, Дюран! Прыгайте на эту бочку…

Дюран прыгнул в подвал – это был винный погреб. Де Еон – за ним. Долго ковырял зубилом стены. Вынул кирпич, вмазанный среди камней:

– Прошу передать мне сертификат короля о пенсии…

Дюран выдал ему подлинное обязательство Людовика выплачивать пенсию кавалеру, о котором было сказано в сертификате в самых лестных для де Еона выражениях.

– Я люблю, когда со мной разговаривают в таком тоне.

– А вот и подпись короля, – показал Дюран.

Де Еон поднял кирпич над головой. Грохнул его под ноги. А внутри кирпича оказался пергаментный пакет, в котором хранилось письмо Людовика от 3 июля 1763 года с планом нападения Франции на Англию…

Дюран повертел письмо в руках:

– Послушай, если только это главное, то… к чему шум?

– Остальное от меня не получите. Я тоже не дурак! – сказал де Еон. – Король сорвался с моего крючка. С разодранной губой и в дурном настроении, но все же сорвался… Графа же Брольи и прочих я оставлю трепыхаться и далее!