Дмитрий Федотов - Хозяин урмана

– Антон очень дисциплинирован и… немного влюблен в меня. Он бы обязательно предупредил об отъезде.

– А милиция о нем знает?

– Нет. Ведь они были здесь вчера. Антон тоже был на работе. Выставка как раз по теме его диссертации.

– И его найдем тоже! – бодро пообещал я. – А вы знаете, у меня уже есть версия!

– Вот как? Интересно!

– Да. Поскольку вы ставите под сомнение причастность к преступлению коллекционера, могу предложить такой вариант. О раритетах узнали адепты древнего культа Тенгри! Скорее всего, они давно разыскивали их, и – вот удача! – обнаружили на выставке, почти не охраняемой. Для верности один из них посетил выставку, чтобы убедиться, что предметы на месте и разведать подходы к ним. А потом, под покровом ночи адепты проникли в музей и забрали бесценные вещи!

– Зачем?

– Ну, чтобы совершить… возродить древний обряд.

– С какой целью? – Мария посмотрела на меня чуть насмешливо, как учительница на активного, но не слишком сообразительного ученика.

– То есть? – я невольно стушевался.

– Дело в том, Дмитрий, что обряды – особенно подобные пробуждению божества – не совершаются просто так. Для этого нужны очень веские причины! Нечто, из ряда вон выходящее. Потому что последствия неправильного решения или – хуже – незавершение такого обряда могут иметь катастрофические последствия и для непосредственных виновников, и для совершенно посторонних людей.

– Неужели все так серьезно?

– Вы даже не представляете, насколько!

– Значит, моя версия не годится?

– Думаю, что она маловероятна.

– Ладно. Подумаем о другой. – Я вдруг обнаружил, что в течение всего разговора держал Марию за руку. Теперь же пришлось делать над собой усилие, выдавливая слова: – А сейчас, с вашего разрешения, я откланяюсь.

Как же мне не хотелось отпускать ее руку! Марии, видимо, тоже. Несколько секунд мы беззвучно боролись со своими желаниями, наконец служебный долг пересилил, и я поднялся.

– Всего хорошего. Надеюсь, в скором времени увидимся?

– Обязательно, Дмитрий, до свидания.

Улыбка у нее была грустной и какой-то растерянной. А вот обручального кольца на руке не было!

У меня же, напротив, радужное настроение так и перло изо всех дыр. Проскакав по лестнице через три ступеньки и хлопнув по спине на ходу закемарившего у входа деда Шишкина, я пулей вылетел из музея и помчался на троллейбусную остановку. Бегом бежать до управления криминальной милиции, куда я нацелился, было как-то несолидно, а идти пешком – долго.

«Сохатый» подкатил буквально через минуту, и я понял, что оседлал волну – так я называл это особое состояние, когда подсознание начинает просчитывать каждый шаг и поступок, и возникает обалденное чувство стопроцентного везения. Все желания сбываются, дела делаются на один чих, и при этом ни капли не устаешь!

Сегодня был определенно мой день. Пока троллейбус не спеша нес мое тело к управлению, разум совершил все необходимые выкладки и выдал схему расследуемого преступления, которую я тут же зарисовал в блокнот. Теперь мне было о чем поговорить со своим давним школьным другом, а ныне – капитаном криминальной милиции и лучшим сыщиком области Олегом Ракитиным.

«Памятная тетрадь № 3. Писано Степаном Крашенинниковым, адъюнктом натуральной истории и ботаники Е. И. В. Академии наук. Ноябрь 1745 года Р. Х.»:

12 сентября 1734 года

…Третий день идем на стругах по Томе. Это воистину необычная река! Она берет свое начало в горах, но течение ее неспешно и раздумчиво, будто у какой равнинной реки в Московии.

Мой приятель и помощник Семен Торопчин все время торчит на носу, азартно вертит своей круглой лохматой головой и поминутно вскрикивает – от восхищения, должно быть.

Да, тут есть чему любоваться. Природа сего края весьма отличная от российских пажитей, столь привычных глазу. Чувствуется какая-то первобытная могучесть и несокрушимость что в реке, что в деревах, произрастающих по обоим берегам Томы, да и в людях, которые зовут здесь шорцами.

Эти кузнецкие татары – премного интересный народ! Из истории края известно, что, когда на Тому пришли царевы люди с казаками остроги ставить, эти лесные, почти дикие насельники на поверку оказались не только искусными в охоте и прочих промыслах, но и знатными кузнецами, пользующими даже не медь, но рудное железо!..

Супротив им в тех же горах проживают некие телеуты, лицом и статью схожие с татарами, однако владеющие куда меньшим знанием и способные больше к грубому домашнему труду, скотоводству и звериному промыслу. Справедливости ради надобно отметить, что эти самые телеуты – искусные следопыты, понятливы и незлобивы…