Николай Хохлов - Солдаты 41-го (Брянский фронт). Часть 2. Салтановский прорыв

– Твою ж мать, – выругался командир, – как же так? Чашев столько прошёл, столько пережил и вот так нелепо. Что же делать? Пойду опять уточнять.

Повернулся и бросился бегом в штаб. Он буквально ворвался к полковнику Гришину:

– Товарищ полковник у меня ЧП!

– Что случилось?

– Убиты при бомбёжке командир танка и механик водитель.

– Плохо дело. Что собираетесь предпринять?

– Танк оставлю под охраной оставшихся членов экипажа. Задачу по атаке на Сытёнки буду выполнять четырьмя машинами.

– Добро, – раздосадовано бросил красный карандаш на развёрнутую карту комдив, – действуй.

После ухода танкиста, полковник задумчиво оглядел собранных командиров полков и батальонов:

– Может у кого есть предложения?

– Товарищ полковник, – встал капитан Осадчий, – у меня имеются спецы. Толковые ребята. Жаль отдавать, но иначе в данной обстановке поступить нельзя.

– Кто такие?

– Старшина Филатов Иван Петрович и сержант Михалёв Михаил.

– Припоминаю. Они со старшим лейтенантом Дубровиным к нам в Белоруссии прибились.

– Так точно, повторюсь, жаль отдавать, но поддержка брони нам сейчас ох как нужна.

– Правильно мыслишь, распорядись, пусть принимают танк.

Приказ об убытии в 4 танковую бригаду застал Филатова и Михалёва за отдыхом после изнурительного марша. Они приводили себя в порядок, после налета немецкой авиации. Пока решалась их судьба в штабе дивизии, события вокруг развивались невероятным образом.

Сентябрь 2020.

Колонны техники и пехоты 137 стрелковой дивизии двигались к Десне всю ночь и к полудню 8-го октября, совершив шестидесятикилометровый марш достигли цели. Сапёры возводили переправу. Измученные переходом красноармейцы начали устраиваться, где придётся. Старшина Филатов, оглядевшись вокруг, покачал головой:

– Не место нам здесь. Всё, как на ладони. В случае обстрела накроют всех разом. Мужики, – повысил голос, – все встаём и уходим в право вон в тот лесок, там и обустраиваемся.

Красноармейцы нехотя выполнили команду. Еле переставляя ноги, засыпая на ходу, спотыкаясь, люди доплелись до места привала. Выбрав более-менее подходящее место, падали, проваливаясь в глубокий сон. Некоторые находили силы, чтобы сходить к скирде соломы в поле и принести себе и товарищам солому. Стелили и перекатывали спящих бойцов, оберегая от переохлаждения.

Иван Филатов и Михаил Михалёв устроились рядышком на подстилке, под кроной величественного дуба. Сон медленно обволакивал обоих, мысли становились путанными и уносили в мирное время. Стараясь отогнать наваждение, Михаил передёрнул плечами, на минуту прогоняя дрёму. Открыл глаза. Высоко в небе барражировали немецкие самолёты, вынюхивая и высматривая действия наших войск. Один из них вдруг накренился и начал пикировать на возводимый мост.

От него отделилась точка и с душераздирающим свистом полетела вниз. На месте падения раздался взрыв. Все, кто ещё топтался, подбирая место для отдыха, невольно попадали там, где стояли. Сработал инстинкт самосохранения. Новых воздушных атак не последовало. Михаил, под впечатлением от случившегося, решил закурить. Принялся искать трофейную баночку с махоркой и не обнаружил её. Вспомнил, что у переправы она была при нём. Понял, что там и обронил. Досадливо вздохнул и обратился к Филатову:

– Петрович, я к мосту схожу. Табакерку свою посеял там.

– Ладно, шагай, только не задерживайся. Народу вон сколько прет. Не равён час, запропаститься. В любой момент могут направить в другое место.

– Я мигом, – откликнулся Михаил, – направляясь к месту предыдущей стоянки.

Вернулся действительно быстро. Вид у него был растерянный и подавленный:

– Петрович, – позвал Михаил Филатова, – ты наш спаситель.

– С чего бы? – удивился старшина.

– Ты заставил людей покинуть гиблое место. Там, – махнул рукой Михаил, – где мы первоначально остановились, теперь огромная воронка. Так что у тебя хорошее предчувствие. Спасибо.

К отдыхавшим скорым шагом подошёл посыльный:

– Товарищ старшина, командир батальона требует к себе…

– Одного? – спросил Филатов.

– Нет, младшего сержанта Михалёва то же.