Джалол Икрами - Поверженный

— Ну и хорошо! — воскликнул кузнец.

— Что ж, — продолжал Карим, — раз вы согласны с таким решением, то пойдете с нами в составе делегации.

— Я?

— Да, именно вы — трудящийся человек, сторонник мира, настоящий представитель народа.

Опешивший кузнец не знал, что и думать. Как он, простой кузнец, может от имени Красной Армии идти с предложением заключить мир к этому кровопийце Махсуму! Да станет ли Махсум слушать его, кишлачного кузнеца? От него может быть лишь один ответ — пуля! Али не боится смерти, но он не хочет бессмысленно погибнуть! Вот если б смертью своей он мог принести мир, счастье для народа.

Али молчал, думал.

— Так если вы согласны, — снова заговорил Карим, — то мы сейчас пойдем вместе к имаму, поговорим с ним спокойно, постараемся его убедить, что необходимо его участие в мирной делегации, и если он согласится, то мы втроем завтра же утром с белым флагом в руках поднимемся наверх.

— Я, имам и вы? — спросил кузнец.

— Да, мы втроем. Считаю, что достаточно Кузнец умолк. Он понял, чего хочет Карим.

— Втроем? — Али вдруг порывисто вскочил с места. — Хорошо, согласен, идемте к имаму, послушаем, что он скажет… Наш имам — образованный и справедливый человек. Он может дать дельный совет; что он посоветует, то я и сделаю!

— Хорошо, — сказал Берди, — только мы все просим вас первым начать разговор.

— Неужто имам станет слушать мои советы! Он человек ученый, сам знает, что ему делать.

— Если он такой ученый, он быстро поймет, чего мы от него ждем…

— Хорошо, согласен, идем! — решительно сказал кузнец. Имам увидел, что к воротам его дома подходят трое — два красных командира и кузнец Али. И не на шутку испугался. Он задрожал, и тысячи мыслей одна страшнее другой пронеслись у него в голове. Почему идут к нему красные командиры, да еще вместе с кузнецом? Неужели арестовать его? В чем он провинился? Что плохого сделал? И какое отношение к этому имеет кузнец Али?

— Мы просим простить нас, что в такое позднее время беспокоим, стучимся в вашу калитку! — сказал Карим.

Этот вежливый тон успокоил имама.

— Ничего, ничего, пожалуйста! — пригласил он гостей.

— Мы пришли посоветоваться с вами, ваша милость, — начал разговор кузнец. — Вот этот брат, наш командир, и этот брат Верди хотят выразить свое глубокое к вам уважение… И хотя час поздний, я сказал, что господин наш имам не рассердится и всегда даст мудрый совет по важному делу, не терпящему отлагательства.

— Конечно, конечно. Хорошо сделали, что пришли, — ответил имам и позвал гостей в комнату.

Имам действительно оказался умным и серьезным человеком. Он внимательно выслушал пришедших к нему за советом, призадумался и потом сказал:

— Служить народу — долг каждого правоверного мусульманина.

А также способствовать делу мира… Вы правильно поступили, решив послать к Асаду Махсуму не военную делегацию, а нас, далеких от войны людей — мастера Али и меня, вашего покорного раба. К тому же мы люди беспристрастные, не связанные с Асадом Махсумом личными враждебными отношениями… Мастер Али, видавший виды, опытный в житейских делах человек, первым начнет разговор и от имени народа предложит прекратить братоубийственную войну… Я же постараюсь воздействовать на него, призывать к миру словами священных писаний.

— Спасибо, глубокоуважаемый имам, — сердечно сказал Карим. — Вы совершенно верно поняли цель нашего похода. Сейчас мы пойдем, а утром сразу после завтрака тронемся в путь.

Но утром произошли события, задержавшие делегацию.

Когда взошло солнце, обещавшее ясный день, на фоне безоблачного голубого неба появился аэроплан. «Не худо было бы, — подумал Карим, — если бы с неба сбросили бомбу на лагерь Махсума и уничтожили бы его!..» Но никакой бомбы не сбросили, а с неба полетели на гору пачки разноцветных — белых, синих, красных — листовок. Такие же пачки были сброшены над кишлаком…

Дети и молодые красноармейцы бросились их поднимать и передавать Кариму.

Листовки были адресованы к обманутым воинам Асада Махсума. В обращении, написанном на таджикском и узбекском языках, говорилось, что хотя они заслуживают наказания, но, если сдадутся добровольно, революционное правительство помилует их…

Когда аэроплан исчез из виду, потонув в бездонном голубом небе, со стороны Байсуна прискакал отряд всадников во главе с председателем ЧК Аминовым. Карим ликовал. Он глубоко уважал товарища Аминова и встретил его с горячим радушием. Аминов отвечал ему тем же. Он приветливо поздоровался со всеми воинами отряда Карима, а позже провел особую беседу с командирами. Узнав о смелом плане Карима, он безоговорочно принял его.