Феликс Дан - Аттила

И, взявшись за руки, все эти представители доселе враждовавших между собою племен повернулись и гордо вышли.

Аттила остановился, тяжело переводя дух.

— Я предупреждал тебя, — сказал Хелхаль, — но теперь уже поздно! Ты не должен уступать. Немедленно же призови гепидов и остготов.

— Они отговариваются под разными предлогами, — мрачно отвечая Аттила. — Валамер прислал мне сказать, что его задерживает обет, какое-то жертвоприношение в их священном лесу. Не богам своим, а мне они должны поклоняться! Когда же я отвечал послу его, что, по крайней мере, братья короля Теодимер и Видимер могли бы послушаться моего приказания, он дерзко отвечал, что «готы приучены слушаться одних лишь своих королей». Вместо ответа я рассказал ему об участи Каридада, вождя акациров. Лукавый сарсат также отказался явиться по моему приглашению:

— Смертный не может смотреть на солнце, — велел он мне передать, — как же могу я взглянуть в лицо величайшему из богов?

Он воображал, что высокие горы его страны недоступны для гуннских лошадей, но оказалось, что они умеют лазить не хуже коз.

— Ты отвезешь королю Валамеру от меня в подарок кожаный мешок, висящий на столбе перед моей опочивальней, — сказал я в заключение послу, — в нем голова лукавого князя. Мой сын Эллак добыл ее для меня. Пришлось-таки упрямцу взглянуть на Аттилу, хотя и мертвыми глазами.

— А гепиды? — спросил Хелхаль. — Ведь Ардарих верен тебе?

— Он осторожен. Он не хочет явиться и поклясться в верности моим сыновьям: отговаривается тем, что его войско занято отражением утугуров. Но ему некого отражать! Я защищаю своих подданных! Надо спешить, Хелхаль! Я не стану дожидаться весны. Мы выступим в поход теперь же. Я раздавлю сначала дерзких германцев на востоке. Города их, поля, деревни и они сами исчезнут в огне пожаров или под копытами моей конницы! А туринги! Женщин и девушек сначала на позор, потом в воду! Мужчин распять и повесить на всех придорожных дубах и буках, а плодородную землю их превратить в пустыню! Тогда только опомнятся их безумные соседи. Валамера же должен привести ко мне его друг гепид, иначе головы обоих попадут в один кожаный мешок!

— Когда же, господин, ты намерен выступить против турингов?

— Завтра!

— Ты забываешь: послезавтра начинается праздник Дзривилы, великой богини коней, когда война и кровопролитие считается самым тяжким оскорблением божества. И к тому же ты пригласил на это торжество короля ругов, самовольно обручившего свою дочь… и также всех его…

— Приверженцев и единомышленников, которые разделят его судьбу! — со злобною радостью и кровожадным блеском в маленьких глазах вскричал Аттила. — Да, да! Они явятся как раз кстати! Я именно в таком расположении теперь! Пылкий жених! А невеста… как это сказал про нее тот раб, который достался на обед дунайским воронам? Да, она стройна, но в то же время полна и бела! Я жду их всех!..

На другой день часовой, стороживший на возвышении, сделал знак о приближении короля ругов с его свитой в сопровождении Эллака.

— Милости просим, — с довольным видом произнес Аттила, обтирая свои толстые губы, — и Эллак с ними? Да, ведь он провожает королевскую дочь на свадьбу! Это ему под стать! Хелхаль, приготовь все! Ты примешь этих верных германцев с дунайского острова. Отведи их в лучшее помещение для гостей. Завтра ты пригласишь их на завтрак к себе в дом ровно в три часа. А потом ты передашь им всем мое приглашение явиться ко мне во дворец к ужину. Где герул Возанд, лангобард Ротари, маркоманн Вангио и князья склабенов Дрозух, Милитух и Свентослав?

— Все приглашены и уже на пути сюда, господин. Но они еще не успели прибыть. По извещению наших разведчиков, они приедут лишь через несколько дней.

— Хорошо! Но пошли им навстречу сильный отряд: они могут услыхать, что здесь произойдет завтра, а я не хочу, чтобы они повернули обратно или ускользнули от нас: они нужны мне все.

К вечеру Визигаст и его спутники достигли лагеря. Хелхаль разместил их в разных домах, отделив свиту от господ. Король ругов, Ильдихо и ее служанка находились в одном доме, Дагхар, один, в другом. При въезде в лагерь навстречу им попался статный воин, окликнувший их на языке швабов.

— Гервальт, ты? — вскричал изумленный Визигаст.

— Что привело сюда тебя, рассудительная осторожность? — спросил все еще сердившийся на него Дагхар.

— Неразумная осторожность! Мы называем это верностью! — отвечал граф, соскакивая со взмыленного коня. — Мне не сиделось дома, в то время как вы несете свои головы в логово волка. Еще раз предостерегаю вас: откажитесь от ваших замыслов!