Александр Айзенберг - Огненный царь

– И?

– После первых приветствий и обмена любезностями Филипп спросил его, как ладят между собою эллины. «Что и говорить, Филипп, кому как не тебе заботиться об Элладе, – отвечал Демарат, – тебе, который в свой собственный дом внес распрю и беды!».

– Вечно эти коринфяне влезут не в свое дело!

– А как славно могло получиться…

– Что же делать… что же делать…

– Почему ты так в этот раз переживаешь?

– Ты не понимаешь?.. Ты не понимаешь.

– Ноу него столько уже было других жен.

– Да, Филипп и раньше брал других жен, но те… жалкие дворняжки… не могли повлиять на твое и мое положение. А теперь… Все иначе.

– Про тебя говорят: властолюбивая эпирская царица.

– Это – правда. Но не вся правда. Истинная правда в том, что для них ты не македонянин. А они не хотят такого царя. И Филипп знает это. И Аттал.

– Я это тоже знаю.

– Да. Ты давно это почувствовал.

– С меня давно сорвали кожу.

– Только ты настоящий царь… мой царь… твое… благоухание… знак божественного происхождения…

– Этого мало.

– Его надо убить.

– Уезжай в Эпир. К себе. Там ты будешь ждать.

– Только не делай глупостей. Твой отец очень умен. У него один глаз, которым он видит больше, чем остальные двумя.

– Ничего не бойся. Этим способом она не сможет ему родить сына.

– Это ничего не значит. Ты не знаешь женщин. Вместе со своим дядей они смогут что-нибудь придумать.

– Все равно, это – время. Они не успеют. Уезжай в Эпир.

Олимпиас уехала на родину в Эпир. Александр сам поселился в Иллирии.

– Филипп одумался, и послал за Александром, уговорив его, через посредничество Демарата, вернуться домой.

– Как жаль, как жаль…

– Вечно эти коринфяне влезут! Вечно…

Царь задержался перед тем, как показаться народу…

Филипп как-то стал страшно уставать… Он стал медленнее. Да, свершилась его мечта. Он – гегемон Эллады! И нет, нет чего-то… когда ему представлялось, что наступит этот момент… и вся Эллада… все эти Афины… Фивы… и даже Спарта… И он… как ему тогда в лицо говорили… козий… еще хуже… овечий царь… царь овец… царь над овцами!.. Гегемон Эллады… и эти все… из полисов… мелкие какие-то… возятся где-то внизу… демократы козлиные!., под ногами крутятся… раздавлю как-нибудь… когда руки дойдут… а, может, не буду трогать – они… некоторые… полезны… очень… кто-то стоит за спиной…

Филипп крутнул своим единственным глазом… не поворачивая головы… этому… боковое зрение… долго его учили… Павсаний… как это он здесь оказался… как телохранители пропустили… а он же сам телохранитель…

Обычно после такого, когда оно уже произошло… этот… становился ему почему-то неприятен… Царь не стал поворачиваться… Он стоял спиной к Павсанию…

Нельзя стоять спиной к… тому, кто, возможно, опасен… этот… как его… опасен… ерунд… и он вдруг почувствовал…

Острое лезвие вошло, как в масло.

Ранее.

Александр стоял и о чем-то думал… нет, он не думал… ни о чем… его напряженный взгляд… в никуда… обычно проходили мимо… пугливо озираясь… с шелестом… сссын цццаря… сссын цццаря… сссын цццаря…

Этот… подошел и о чем-то стал жаловаться… он долго жаловался… кажется, на свою судьбу… что-то некрасивое… кажется, он услышал… Аттал… Клеопатра… мерзкие имена… A-а, и Филипп… он не обращал внимания на говорившего…

Всем отомстить – отцу, невесте, жениху.

Эринии сказали…

Стих из «Медеи» Эврипида… у Эврипида… Креонт, Креуса и Ясон, которым грозит отомстить Медея… Аттал, Клеопатра.

– Так я рассказываю… когда после нанесенного ему оскорбления, Павсаний встретил Александра и пожаловался ему на свою судьбу, тот ответил стихом из «Медеи»:

Всем отомстить – отцу, невесте, жениху.

– Ага!

– Я так и думал, что за этим убийством стоит Александр!

– Ну, по нашим сведениям… Когда Павсаний, потерпевший жестокую обиду из-за Аттала и Клеопатры, не нашел справедливости у Филиппа и убил его, то в этом преступлении больше всего обвиняют Олимпиас, утверждая, будто она подговорила и побудила к действию разъяренного молодого человека.

– Обвинение коснулось и Александра…

– Да. Темная история.

– Смотрите, Олимпиас уехала на родину в Эпир. Год спустя Филипп был убит, и она вернулась