Василий Зубакин - В тени трона

Вскоре после того именинного вечера в офицерском собрании, после знакомства и первого танца Михаил и дня не пропускал, чтобы не попытаться устроить встречу с Наташей. Чем дальше, тем чаще становились свидания. Михаил сделался другом семьи Вульфертов: он получал от поручика и его жены приглашения на семейные обеды или хотя бы на вечерний чай, он устраивал прогулки на автомобилях и пикники – всегда втроем. Время от времени к ним присоединялась сестра, великая княгиня Ольга, с влюбленным в нее без памяти капитаном Синих кирасиров Куликовским. Михаил сам управлял авто, а на лесных лужайках, с загодя накрытым для дорожной пирушки столом, не выпускал из рук фотоаппарат – увлекаясь фотографией, не упускал возможности поснимать. Иногда он передавал Вульферту свой «Кодак», и тогда на снимке появлялся рядом с Натальей и сам. Эта сердечная дружба и совместные прогулки на глазах у всего полка не оставались, разумеется, незамеченными, как и повышенный интерес, проявляемый великим князем к жене поручика: шила в мешке не утаишь. Видел все это и командир полка генерал Бернов. Будь на месте Михаила другой офицер, генерал со всей решительностью пресек бы скандальное амурное похождение, но вмешиваться в личную жизнь царева брата и не думал: до выхода в отставку по возрасту ему оставалось совсем немного, а сделай он один опрометчивый шаг, и вся карьера псу под хвост. Вот командир Синих кирасиров и решил: пусть все идет как идет, будь что будет.

И скандальная развязка для классического треугольника приближалась неотвратимо.

Умная и прозорливая Наталья Сергеевна с тревогой, нарастающей день ото дня, отдавала себе отчет в том, что после сокрушительного финала перед нею разверзнется губительная пропасть, а Мишу для спасения репутации Семьи срочно женят на первой подходящей принцессе. Для того чтобы удержаться на краю пропасти, Наталье следовало предпринять тактический ход, и она решилась: перестала посылать письма Мише, отправившемуся с мам а Александрой Федоровной навестить венценосных родственников в Данию и Норвегию. Не получая весточек от любимой, Михаил загрустил и погрузился в несвойственную ему меланхолию: он предположил, что Наташа разорвала с ним всякие отношения, и был близок к отчаянию. Уезжая по королевскому приглашению на несколько дней в Лондон, он отправил Наташе последнее письмо с материка. В нем он просил свою любимую обязательно ему написать по немудреному адресу: Англия, Лондон, Букингемский дворец.

Сердце женщины дрогнуло: ведь и она была влюблена в Михаила, правда, не так пылко, как он в нее. Карантин на письма был снят, переписка возобновилась. В Лондоне, где наследника престола общими усилиями Семьи пытались сосватать за очередную принцессу, Михаил с трудом высидел всего несколько дней. Всеми силами души он рвался домой, в Гатчину, к Наташе Вульферт.

Получив сообщение о визите брата в Англию, Николай встревожился: царь заподозрил, что непокорный Миша отправляется в туманный Альбион, чтобы устроить там тайную встречу с Диной, поселившейся в Лондоне после выдворения из России. Того же мнения придерживалась и Аликс и тем самым подливала масла в огонь. О новой угрозе, исходящей от Натальи Сергеевны, никто в Семье не догадывался, хотя переписка пары, разумеется, перлюстрировалась, – но письма и открытки не содержали ничего, кроме любезного обмена общеизвестными новостями и носили чисто приятельский характер; о долгосрочных планах речь там не заходила.

Николай напрасно беспокоился: умную Дину Михаил почти забыл, писал ей все реже, и письма его смахивали на вежливые отписки. Любовь зла, с этим приходится мириться, хотя бы одной из сторон… Наташа была не глупее Дины, но жену полкового сослуживца Михаил желал до дрожи в теле и перехвата дыхания. Так желал, как, он был в этом уверен, не желал никого прежде. Вынужденная задержка в осуществлении желаемого, а такое может случиться с каждым – хоть с царем, хоть с псарем, лишь распаляла страсть влюбленного. Но всему когда-то приходит конец, и навязанная обстоятельствами задержка обязательно закончится полным триумфом плоти.

Царедворцами не рождаются, царедворцами становятся.

Недостаточно оказаться статистом на сцене царского двора, чтобы в дальнейшем получить роль царедворца: статистов много, а царедворцев раз-два и обчелся. На театральной сцене статист носит стул, а взгляды зрителей приковывает герой-любовник. Но с героя-любовника и зрительский спрос больший, и зависть труппы к нему жгучей. Царедворец, выступающий в этой роли долгое время, умеет копить и хранить в себе множество слухов и секретов, точно зная при этом, что, кому и когда можно говорить, а когда нужно держать язык за зубами. Хотя царедворец и занимает высокое положение, но любая, даже незначительная ошибка или оговорка может привести к падению с высоты. Так что опасна должность царедворца, возвышающая человека над прочими. Но если царедворец не профессия, а призвание, то преимущества нынешнего затмевают возможные неприятности в будущем.