Василий Зубакин - В тени трона

А дальше случится так, что протест перерастет в бунт: Михаил, пренебрегши условностями монаршего круга, женится по собственному усмотрению, по роковой любви. Скандальный мезальянс вызовет потрясение в Семье – великий князь Михаил Александрович будет отлучен от царской родни и решением царствующего старшего брата подвергнут выдворению за границу на либеральный Запад. Любовь требует жертв, как уверяет народная мудрость, и немалых, и даже за призрак счастья приходится платить сполна.

Но этим событиям предшествовали другие – не менее драматичные, но с менее серьезными последствиями. 23-летнего Михаила настигла первая в его жизни любовь – он без памяти и, надо сказать, не без взаимности увлекся семнадцатилетней Беатрис, внучкой уже покойной к тому времени королевы Виктории и племянницей английского короля Эдуарда Седьмого. Они познакомились случайно, на одном из семейных праздников, и любовь с первого взгляда завладела сердцами обоих. Наследник русского престола, высокий красавец, силач и спортсмен, и прелестная английская принцесса – идеальный династический брак! Так к этому отнеслись и в Лондоне, и в Санкт-Петербурге, и любовные письма молодых полетели из столицы в столицу. Все складывалось хорошо, просто отлично…

И сложилось бы все замечательно, если б не одна деталь, не привлекшая поначалу пристального внимания высоких договаривающихся сторон: влюбленные Михаил и Беатрис приходились друг другу двоюродными братом и сестрой. Столь близкое родство никого не настораживало при заключении брака по англиканскому канону, но православный устав такое супружество категорически воспрещал. И Николай, царь и гарант чистоты православия, хотя в душе и сочувствовал влюбленным, был вынужден встать стеной на их пути к семейному счастью: этому браку не бывать!

Стену, воздвигнутую царем, не объедешь и не обойдешь. Как царь сказал, так и будет. И так и было на этот раз… В юном возрасте душевные раны затягиваются быстрее, чем в зрелости; это естественно, в этом нет ничего зазорного. Жизнь берет свое: погоревав и обменявшись с Беатрис еще дюжиной нежных писем, Михаил позволил себе новое увлечение. На сей раз это была Саша Коссиковская – фрейлина его сестры Ольги. Саша не блистала красотой, была старше Михаила на три года, но отличалась от многих придворных барышень умом и образованностью. Эти далеко не заурядные качества позволяли девушке, которую великий князь по одному ему известной причине ласково называл Диной, вести с ним задушевные беседы на многие темы, представлявшие интерес для Михаила: о литературе, музыке, политике, даже спорте. Взаимоприятные разговоры перетекли во флирт, флирт – в любовное влечение. Умная Дина понимала, что ее шансы на брак с Михаилом ничтожно малы, но не собиралась сдаваться без борьбы или ограничиться ролью любовницы на содержании царева брата. Даже понимая, что великий князь Михаил Александрович самим своим рождением был предназначен в мужья только принцессе голубых кровей, никак не меньше, и что сама она не имеет возможности участвовать в битве за жениха на равных – ее не голубых кровей родственники никак не поспособствуют в таком состязании.

Но и сам Михаил не намеревался сдаваться без боя. Как только Николай из донесений соглядатаев узнал о новом увлечении брата, он пришел в ярость. Но в состоявшемся разговоре услышал от него твердый ответ: «Я, как человек чести, на ней женюсь!» Гнев царя не знал предела: морганатический брак был неприемлем, от этой пассии брата следовало отделаться как можно скорее. «Жениться? Нет, я запрещаю, и этого не будет никогда!» Обдумав положение, Николай написал брату: «В том случае, если ты не повинуешься моей воле, мне придется вычеркнуть твое имя из армейских списков и из цивильного листа, а также выслать тебя из страны… Мое решение непреклонно».

Мам а , вдовствующая императрица Мария Федоровна, разделяла возмущение старшего сына: нужно было действовать, и незамедлительно. Саше-Дине Коссиковской было объявлено, что отныне она лишена права исполнять обязанности фрейлины и ей предписывается, не мешкая, покинуть пределы любезного отчества. Предписание уравнивалось со строгим приказом, надзор за его исполнением был поручен Третьему отделению; пытаясь освободиться от преследования агентами охранки, Дина уехала в Крым, а оттуда, чувствуя за собою слежку, тайком перебралась в Одессу. Там агенты ее и выследили, отобрали паспорт и, посадив в поезд, под охраной доставили в Петербург. В столице бывшую фрейлину долго не держали: альтернативой немедленному отъезду из России был безотлагательный арест. Умная Дина предпочла высылку… Что ж, у абсолютизма всегда найдутся под рукой рычаги воздействия на подданных! «Прощай, немытая Россия!» Это горько, но это так.