Марина Смелянская - Странствующий оруженосец

«Ты можешь стать всем, кем только пожелаешь, главное, будь свободен перед самим собой и никогда не лги своей душе», – только сейчас он до конца понял смысл этих слов, сказанных ему Юлианой незадолго до смерти. Честно признавшись себе, Мишель убедился, что вовсе не жаждет взять на себя скучнейшие обязанности владельца фьефа, похоронить себя заживо в стенах замка, хозяйственных заботах, обречь на вечное общение с занудными соседями, применять силу и доблесть свою на турнирах и в бессмысленных войнах с ними. А больше всего он мечтает о жизни иного свойства – путешествия, приключения, поединки, сражения, служение прекрасной даме, отважные подвиги. Одним словом, о жизни странствующего рыцаря. Сейчас ничто уже не удержит его, нити, привязывающие его к дому, истончились уже настолько, что лишь малое усилие понадобилось для разрыва. Детская вера в возвращение матери тихо отошла вместе с детством.

Посмотрев в сторону окна, в миндалевидной прорези между ставнями Мишель увидел сплошные серые тучи, укрывавшие небо. В горницу тихо вошел Жак.

Не ответив на расспросы слуги о своем самочувствии, Мишель коротко произнес:

– Жак, собирайся. Завтра на рассвете выезжаем.

– Как выезжаем? Куда? – Жак приложил обе ладони к груди, испуганно глядя на Мишеля – уж не повредился ли умом бедный мальчик, напуганный гневом отцовским.

– Куда – потом решу, главное – далеко и надолго. А сейчас – собирай мои и свои вещи, распорядись на кухне насчет еды и питья в дорогу, скажи Виглафу, пусть лошадей готовит, – отдавая Жаку приказания, Мишель подошел к окну, раскрыл ставни и, прищурив с непривычки глаза от дневного света, подставил лицо волне свежего воздуха, влившегося в душную комнату. Обернувшись, он увидел, что слуга все еще стоит на месте, осознавая услышанное.

– Жак, ты плохо слышишь?

– Но помилуйте, сир Мишель, как же так… – протянув руки в мольбе, Жак сделал несколько шагов к нему.

– А вот так! – Мишель со злостью пнул ногой табурет. – Иди, делай, что тебе сказано!

Когда Жак, сокрушенно качая головой, вышел из комнаты, Мишель подошел к стене, где висело его воинское снаряжение, подаренное ему сиром Раулем: однослойная кольчуга, доходившая ему до середины бедра, миндалевидный деревянный щит, обтянутый толстой кожей и окованный полосками жести, кольчужные чулки, шлем в виде стальной конической шапочки с плотной кольчужной бармицей, наручи и поножи, и, наконец, меч с простой крестообразной рукоятью, вложенный в кожаные, укрепленные стальными пластинами ножны. До сих пор все доспехи Мишелю приходилось использовать лишь на турнирах, ему захотелось немедля облачиться в них и в полном вооружении выехать из замка, как будто прямо за его воротами его ждали не мирные холмы, леса и поля, а полчища врагов. Однако, недруги были лишь в его воображении, а тяжесть боевых доспехов существовала на самом деле, и Мишель бережно уложил свое снаряжение в дорожную сумку из мягкой замши.

Слуга же не спешил выполнять приказания своего воспитанника – первым делом он поспешил к барону Александру. Тот, осунувшийся и бледный от бессонной ночи, выслушал Жака, устало закрыв ладонью глаза, и только рукой махнул:

– Пусть убирается куда угодно и делает что хочет, лишь бы не в моем доме. Отправишься вместе с ним. Я дам тебе денег, но не смей отдавать их Мишелю – он в мгновение ока расстанется с ними в ближайшем трактире, я уж его знаю… Будешь присматривать за ним, хотя бесполезно… В случае чего – привезешь тело или что там от него останется… Все, иди, собирайся.

Старому слуге показалось, будто мир в одну проклятую ночь полетел в преисподнюю. Отец отпускает старшего сына куда глаза глядят, да еще напутствие дает – привезти останки! Все сошли с ума!

Когда Жак покинул покои барона Александра, тот, стараясь сохранять спокойствие, подошел к столу и сел, намереваясь вернуться к хозяйственным подсчетам. Некоторое время он рассеянно покачивал пальцами перо над скрутившимся свитком, и вдруг, перехватив стержень обеими руками, переломил и отшвырнул обломки.

– Куда же вы едете? – нудил Жак, тщетно пытаясь вытянуть хоть слово из Мишеля. – Я же не могу так, ехать неизвестно куда, неизвестно зачем! И где мы только будем сегодня ночевать, что есть?..