Виктор Королев - Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей

Балабанова вернулась в Брюссель. Георгий Валентинович Плеханов попросил её помочь в организации V конгресса Интернационала, который планировалось осенью 1900 года провести в Париже. Ожидались важные решения, Плеханов собирался дать бой бернштейнианцам и прочим оппортунистам. Их девиз «Движение всё, конечная цель – ничто» очень многим импонировал, но категорически отвергался радикальными марксистами. Тем более что два российских лидера – вечный эмигрант Плеханов и вернувшийся из сибирской ссылки Ульянов – наконец-то нашли друг друга и решили создавать единую общерусскую газету.

Впрочем, первый раз встретились они пять лет назад. И тогда Плеханов сказал про 25-летнего революционера, брата казнённого цареубийцы:

– Этот молодой товарищ – очень умный, образованный и одарённый даром слова. Какое счастье, что в нашем революционном движении имеются такие люди – эрудированные, с целостностью революционного мировоззрения и бьющей ключом энергией. Ни с кем я не связываю столько надежд, как с молодым Ульяновым…

«Старик» (так партийные сотоварищи называли Владимира Ульянова) ответил алаверды:

– Плеханов – человек колоссального роста, перед ним приходится съёживаться. Это настоящий апостол русского марксистского социализма…

Обменялись они тогда не только комплиментами, но и своими книгами. Интересно, что обе книги, авторы которых так хвалили друг друга, редактировал Александр Потресов. Он всю свою жизнь будет стойко держаться социал-демократических взглядов и, может быть, благодаря этому переживёт обоих авторов, несмотря на тяжёлую болезнь с детства.

Не только два автора тут нашли себя, но и два руководителя. Плеханов вместе с Аксельродом, Засулич и Дейчем основал заграничную группу «Освобождение труда». А Ульянов сотоварищи в Петербурге сплотил все кружки в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».

Они решили издавать единую газету «Искра». Ссориться, конечно, не собирались, никто драку не заказывал. Вот тут-то она и приключилась. Два лидера не поделили редакторского портфеля.

Плеханов пригласил приезжих из России к себе на квартиру. Принял их радушно. Он явно гордился тем, что Фридрих Энгельс лично передал ему эстафетную палочку во Втором Интернационале. Рукопожатый другом Маркса, он был старше Ульянова на четырнадцать лет и не сомневался в своём превосходстве – дескать, воевал, имею право.

Его близкое окружение давно делилось на две группы – «плехалюбки» и «плехалюбцы». Верная жена Розалия, неприкаянная Вера Засулич и вчерашняя студентка Анжелика Балабанова относились к первой группе. Приезжие – ко второй. Ульянов прилюдно объявил, что он – плехановец. Хотя позже честно написал:

«Мы всегда думали так: редакторами будем мы, а они – ближайшими участниками… как потому, что „старики“ крайне нетерпимы, так и потому, что они не смогут аккуратно вести чёрную и тяжёлую редакторскую работу: только эти соображения для нас и решали дело».

Анжелике молодой Ульянов поначалу показался загримированным актёром, играющим строгого школьного учителя. Но все, не только она, мигом почувствовали, каким гипнотическим воздействием обладает этот лысый человек с рыжей бородкой и хитрым взглядом карих глаз. Он делал вид, что внимательно слушает собеседника, но так он только готовился окутать несогласного железной хваткой своих едких контраргументов. Словно только у него одного была истина в кармане. Он тоже не сомневался, что станет редактором.

Дважды участники совещания вставали из-за стола, дважды Розалия Марковна раздувала самовар. Короче, «Искра», ещё не появившись, чуть не погасла. Избрали всё-таки Плеханова. Но это был первый и, пожалуй, единственный случай, когда будущий Ленин пошёл на компромисс с патриархом марксизма. Он никак не ожидал, что патриарх тут же начнёт распределять обязанности каждого. Ух, как он разозлился!

«Ослеплённые своей влюблённостью, мы держали себя в сущности как рабы, а быть рабом – недостойная вещь, и обида этого сознания во сто крат увеличивалась ещё тем, что нам открыл глаза „он“ самолично на нашей шкуре», – писал будущий вождь.

Затаённая обида, только она, даст ему право обозвать «отца русского революционного движения» подлейшим перебежчиком. Но это будет через пятнадцать лет, а пока молодой Ульянов страдает, даже нервами болеет, оттого что сложилось не по его плану. И год пройдёт, он будет жаловаться на Плеханова приехавшей из России жене. Крупская напишет об этом так: