Эдвард Резерфорд - Китай

Но Шижун заметил движение. В мгновение ока он оказался перед Ньо и заглянул ему в лицо.

– Этого, – велел он.

Ньо вывели из камеры и поставили в ряд вместе с другими заключенными, хотя он не знал зачем – на допрос или на казнь.

Сомнения Ньо зародились теплым октябрьским днем.

В прибрежных районах у устья Жемчужной реки каждый октябрь спадает полутропическая жара, приходит конец повышенной влажности и долгим летним муссонам. Начинается восхитительный сезон. Небо чистое и синее, легкий ветерок дует над водой. Это похоже на идеальное английское лето, даже менее изменчивое.

Ньо стоял на мысе на оконечности Бога. Сразу за ним терпеливо ждали четверо носильщиков с паланкином с шелковыми занавесками, в котором привезли чиновника, а на небольшом расстоянии чуть дальше, вне пределов слышимости, эмиссар Линь и Шижун смотрели через воды залива туда, где совершали маневры двадцать боевых джонок.

Ньо, как и два чиновника, пристально следил за военными джонками, потому что учения гарантировали, что в бою с варварами доблестные моряки Поднебесной уничтожат британский флот.

Шижун был в восторге. Пусть он и подвел Линя во время допроса пирата, но оправдал доверие, собрав разведданные в Макао.

Сегодня, вернувшись на материк, Шижун приготовил для эмиссара небольшой сюрприз, который, как он надеялся, понравится великому человеку. Однако сначала нужно понаблюдать за учениями. В Макао он купил голландскую подзорную трубу – небольшую медную трубу капитана дальнего плавания, которой тот весьма гордился, – и теперь с ее помощью внимательно следил за происходящим с самого начала.

Но его мучил один вопрос.

– В заливе находятся британские торговцы, ваше превосходительство. Вы не возражаете, что они видят наши тактические учения?

– Я даже хочу, чтобы они увидели, – ответил Линь и пристально посмотрел на воду. – Это всегда хорошо, Цзян, напугать врага. Посеять сомнение и панику в его сознании. Разрушить его моральный дух. Именно поэтому я сказал варварам, что мы отравили колодцы в Гонконге. Мы дали им понять, что` мы можем сделать, если захотим. Сегодня мы покажем им, как легко сумеем сокрушить их в море. – Он указал на военные джонки. – Смотрите, они начинают.

Боевая тактика китайского флота была точной и совершенствовалась на протяжении многих поколений. Если противник владел многочисленным флотом, можно было послать брандеры, чтобы посеять панику. Но главный удар всегда был одним и тем же.

Военные джонки были маленькими, куда меньше крупных и неуклюжих торговых судов. В основном около ста футов от носа до кормы. Но они хорошо маневрировали в прибрежных водах, где патрулировали территорию против местных пиратов.

Военная джонка представляла собой небольшую плавучую крепость, полную солдат. На палубе имелось примерно шесть пушек, цель которых – повредить мачты и снасти противника и замедлить ход вражеских кораблей. На подходе к кораблю противника хорошо обученные лучники осыпали врага градом стрел, чтобы уничтожить строевую команду, а потом пойти на абордаж.

Сегодня пушка стреляла только ватой, а наконечники стрел были тупыми, но Шижун видел, что лучники целятся очень точно, поскольку стрелы с грохотом молотили по палубе условного противника.

– Адмирал Гуань [32] Гуань Тяньпэй – китайский адмирал династии Цин, участвовавший в Первой опиумной войне. знает свое дело, – заметил Линь с довольным видом. – Все корабли выстроены точно в линию. Идеальная координация.

Теперь Шижун видел, как моряки зацепляют вражеские мачты с помощью крюков и тянут корабли в свою сторону. Затем одни перемещаются по абордажным доскам, другие раскачиваются на веревках – и с короткими мечами и ножами в руках они толпой нападают на вражеские корабли.

– Вот молодцы! – воскликнул Шижун. – Давайте поднимайтесь на борт. Они как белки-летяги. – Он засмеялся. – Это правда, ваше превосходительство, что моряки адмирала обучены боевым искусствам?

– Да, многие обучены, – ответил Линь и довольно покивал. – Разорвут варваров на кусочки.

Они наблюдали за происходящим в течение получаса. По окончании учений на палубе показалась крупная фигура самого адмирала Гуаня, когда его джонка салютовала комиссару фейерверком. Линь позволил себе улыбнуться.

И вот настал момент Шижуна.

– С вашего позволения, господин эмиссар, – сказал он, шагнув вперед и подняв медную трубу так, что она вспыхнула на солнце.