Рамзан Саматов - Агент русской разведки

– Йа Аллах, Ты ниспослал это дитя для нас в добром здравии, даровал ему ум и веру. О Аллах, Своей великой милостью ниспошли ему благ, чтобы он стал опорой нашей уммы. Тебе по силам даровать ему здоровья и благополучия до скончания его века. Обереги его от болезней и несчастья, сделай так, чтобы его имя Абдалла соответствовало ему и чтобы он прожил жизнь достойно. Чтобы ему сопутствовал успех во благо родителей, нашего народа и нашей веры. Пусть он совершит благие дела и принесёт радость всем нам. О Аллах, пусть из его рода вплоть до самого Судного дня будут появляться последователи нашей веры, которые будут верны Тебе и поклоняться только Тебе, которые будут совершать мольбу перед Тобой по своим родителям и всем нам и предстанут перед Тобой в здравом уме и уверовавшими, обереги их от мучений в могиле и испытаний в аду.

Вечером при большом скоплении уважаемых гостей в доме ахунда был устроен праздничный ужин в честь вновь обретённого правоверного. Взяв слово, Абдул Гафур во всеуслышание заявил:

– Братья мои, правоверные! Я поздравляю нашего Абдаллу с переходом в истинную веру. Это великое событие и для нас. Я будто обрёл себе сына. С этого момента ты, Абдалла, свободный человек и волен делать, что пожелаешь, если это не харам. Так как ты теперь живёшь среди нас, пуштунов, то не мешает ознакомиться с пуштунвали – это неписаный закон и идеология пуштунских племён, унаследованные нами от своих предков, своеобразный кодекс чести.

– Хорошо, учитель! – сказал Абдалла. – У меня память хорошая. Постараюсь…

– А поможет тебе в этом джиргамар Усман Хан.

– Да, учитель! – сказал, привстав со своего места, один из мужчин.

– Простите моё невежество, учитель, – смиренно вопросил Абдалла, – но я не понял, что означает слово «джиргамар»? Моё знание пушто ещё недостаточно…

– О, джиргамары очень уважаемые люди среди нас. Они знают пуштунвали наизусть и при необходимости могут разрешить любой спор. Ты должен понимать, Абдалла, что пуштунвали и законы шариата часто расходятся, даже очень сильно, в некоторых вопросах. Ориентироваться в тонкостях шариата тебе поможет твой старый знакомый Сейф аль-Малюк.

– Да, учитель, – отозвался неофит, – с удовольствием!

Уже со следующего дня началось интенсивное погружение Мацкевича в неведомые доселе сферы. День Абдалла проводил в доме Сейф аль-Малюка, штудируя законы шариата, обучаясь намазу, молитвам; следующий – посвящал изучению пуштунвали в доме Усман Хана. Так в течение долгого времени чередовались дни и ночи, пока заведённый распорядок не нарушило всеобщее горе – слёг Абдул Гафур. Причём это не было краткосрочным недомоганием, счёт пошёл если не на часы, то на дни.

Однажды вечером, почувствовав себя лучше, ахунд призвал к себе Абдаллу и Сейф аль-Малюка.

– Ну, как наш новоиспечённый единоверец? – спросил он своего друга. Голос у Абдул Гафура был довольно бодрый.

– Старается, учитель, – ответил Сейф аль-Малюк. – Память у него хорошая. Не на пустом месте имеет способность к языкам.

– Это хорошо. Я вас позвал вот почему. Мои дни сочтены…

– Ну что вы, учитель! – прервал его поспешно Сейф аль-Малюк.

– Не перебивай! – сказал ахунд, скривив лицо, как от зубной боли. – Я знаю! Дни мои сочтены. Жалею, что не успел познакомить Абдаллу с моим сыном. Поправь мне подушку… Ах-х… Тебе, Сейф, поручаю это дело. Вам двоим… После моей смерти начнётся смута среди племён, пока не выберут нового ахунда. Сыну моему Мустафе грозит опасность. Слишком многим я перешёл дорогу… Слишком многие хотели бы извести меня и мой род… Опять же сикхи будут мстить. Вот они возрадуются, когда меня не станет…

– Учитель! – воскликнул Сейф аль-Малюк. – Отдохните! Вам тяжело так много говорить. Может, мы зайдём позже?!

– Нет! – возразил слабеющим голосом Абдул Гафур. – Слушайте меня. Я за остальных не тревожусь. Мустафа… Он – моё единственное беспокойство. Поклянитесь, что никому не раскроете тайну его рождения. Тебе, Абдалла, вручаю его воспитание. Только не здесь… Не в Свате… Вам надо будет уехать. Средствами я обеспечу – хватит на две жизни. А ты, Сейф, друг мой, помоги им незаметно выбраться из княжества.

– Хорошо, учитель! Всё сделаю, как скажете…

– А теперь оставь меня с Абдаллой наедине. Потом зайдёшь…

– Повинуюсь, учитель!

Сейф аль-Малюк вышел из покоев ахунда и тихонечко притворил дверь, но оставил щёлочку, чтобы слышать, о чём тот будет говорить с Абдаллой.