Юлия Ефимова - Победы, которые не умирают

– Лик! – вопль Леонии разнёсся в ночи, она бросилась к упавшему рабу. – Лик!

Клеант отпрянул, раздумывая, не убить ли и её.

– Ты убил моего брата! – Леония подняла взгляд, полный ненависти и боли. Клеант вспомнил, как сам испытал то же самое, когда услышал о смерти Праксидама. Он отступил на шаг и опустил кинжал. Девушка порывисто встала – Клеант решил, что она вот-вот бросится на него. Он быстро шагнул к ней, схватил за волосы и приставил кинжал к горлу.

– Будешь орать – тебе конец, – прошипел он, зная, что вряд ли решится убить её сейчас. – Хочешь похоронить брата, а не лечь в могилу вместе с ним, слушай меня! Ты мне не нужна. Сейчас я уйду. Попытаешься напасть – я в долгу не останусь. Ни одна рабыня не поднимет на меня руку, понятно? Похоже, твой хозяин не научил тебя повиноваться, ну так я это исправлю. Ясно?

Леония медленно кивнула, коснувшись клинка подбородком. Клеант не ощущал её страха.

– Прекрасно, – Клеант говорил шёпотом. – Я ухожу. Но не советую радоваться, скоро мы встретимся. – И он исчез в темноте, уверенный, что больше не увидит Леонии.

В лесу Клеант вдруг понял: его взбудоражило не только убийство, но и странное волнение, которое возникло, когда он коснулся обнажённой кожи девушки, вдохнул запах её волос. Его поразили её красивый профиль, освещённый луной, и храбрость перед лицом опасности. Клеант обругал себя и ударил рукой по бедру – и невольно вскрикнул. Он забыл, что в руке находился окровавленный кинжал. Клеант растерянно посмотрел на глубокую царапину. Кровь из раны смешивалась с кровью убитой им жертвы, словно предсказывая неразрывную связь с этой семьёй. Клеант потряс головой. Нет! Ничто не может связывать свободного гражданина Спарты и жалких рабов! Чтобы отвлечься, Клеант напомнил себе о готовящемся восстании. Надо поспешить в Спарту и предупредить власти. Конечно, можно разыскать местного наместника и сообщить ему. Увы, Клеант не знал толком, где его искать, да и вряд ли у него хватит сил расправиться с мятежниками. Нет, нужно большое подкрепление! Нельзя позволить илотам вкусить крови спартанцев!

Вернулись спартанцы из Мессении крайне довольные собой. С помощью относительно небольшого войска им удалось в полной мере проявить себя. Вечером состоялся общий пир, где присутствовать дозволялось и эфебам. В комнату, половину которой занимал уставленный едой огромный стол, набилось человек пятьдесят. Клеант среди них стал главным героем. Именно он поднял тревогу, предупредив пятерых эфоров – на них лежала ответственность за внутренние дела Спарты. Полученные от Клеанта сведения вынудили их быстро собрать взрослое население, которое прекрасно помнило о событиях последней Мессенской войны, произошедшей более ста лет назад. Победы Спарты, воспетые Тиртеем в стихах, живописали сражения между двумя государствами, и спартанцы с детства изучали их в школах. Но победы достались непросто: Спарте пришлось пройти через огромные потери, война длилась много лет.

Тогда победила Спарта, поставив Мессению на колени. Вся территория Южного Пелопоннеса к западу от Спарты оказалась в полном распоряжении Лакедемона. Спартанцы установили в Мессении свои порядки, превратив население Мессении в рабов. Они не были рабами граждан Спарты – нет, рабами владело государство: оно ссужало их в пользование гражданам вместе с мессенской землёй, поделённой на участки-клеры. Клерами обладал каждый гражданин Спарты, они позволяли получать доход и кормить семьи. Илоты работали – спартанцы жили на плоды их трудов, тратя всё время на военную подготовку. И сейчас спартанцы в очередной раз отстояли право на владение рабами, о чём с гордостью поведали за праздничным обедом.

Клеант слушал рассказы о погромах, обысках, арестах, казнях, когда на улице хватали всех без разбора. Мужчин из деревни, где Клеант нашёл первую жертву, подвергли допросу, после которого, как с удовольствием описывали разгорячённые пиром спартанцы, над деревней несколько дней стоял женский вой. Впрочем, судьба женщин тоже не была лёгкой. От подробностей – ими наперебой делились участники операции – Клеанта мутило, желание заставить болтунов замолчать усиливалось. В отличие от большинства сверстников, интерес к противоположному полу у него ограничивался разглядыванием почти обнажённых, изгибающихся в танце девичьих тел во время праздников или на тренировках по военному делу – девушки посещали их наравне с мужчинами. С парой женщин он познакомился поближе – скорее из-за потребностей тела и любопытства, чем от сильных чувств. Леонию он не забыл до сих пор. Стоило ему представить, что с ней проделывали всё то, о чём поведали воины-победители, и в голове рождались мысли, отнюдь не свойственные спартанцу.