Дмитрий Марущенко - 10 лет благоденствия. Том I

– Долго гулять не пришлось, да? – подмигнул Орлов. – А жаль! Франция – хорошая страна. И климат мягче, живется лучше, дышится свободнее.

– Но мы русские солдаты, служим в своей отчизне и служим для нее.

– Ну да, похвально.

Муравьев не нашелся, чем продолжить разговор и наступило неловкое молчание. Александр, несмотря на свою пылкость, был кроток и порой даже застенчив. Впрочем, такова натура очень многих мечтательных людей, отдающихся своим мечтам полностью, что реальности достается лишь ничтожная частица их души.

– Вы же кажется, были капитаном? – решил воскресить беседу Орлов.

– В этом году я был переведен в генеральный штаб гвардии с повышением до полковника.

– О, ну что же, поздравляю! Весьма и весьма хорошее продвижение по службе.

– Не так, как ваше, – неловко улыбнулся от своей же нескромной шутки Муравьев.

– Мой случай, признаться, частный. Чем же занимается ныне гвардия? Я слышал, офицеры ее, принялись всё образовываться. Дело для Руси крайне новое и непривычное.

– Руси свойственна закостенелость. Но дворяне в гвардии, являющиеся, возможно, будущими чиновниками и министрами, должны начинать благодетельствовать своей стране еще в своей молодости. И гвардия представляет превосходную возможность для сих действий. Образовывая солдат, избавляя их от унижений телесных наказаний за малейшие проступки, мы показываем пример всем остальным.

Орлов будто заинтересовался сказанным Муравьева, но постарался не дать того вида.

– Как же начальство смотрит на ваши нововведения?

– Начальству важна лишь выправка, а каким способом это достигается, лишь бы много не было гублено солдат, так это неважно. Вы знаете, – добавил Муравьев, указывая на костюм Орлова, – в Семеновском полку, любимом полку императора, палка совсем выведена из обращения. И этот полк считается за лучший полк гвардии!

– Похвальное занятие вы выбрали. Неужели весь офицерский корпус того полка разделяет ваш образ мысли?

– Не только Семеновского, – сказал Муравьев, приближаясь к Орлову, оглядываясь по сторонам и говоря тише. – Я и некоторые мои товарищи образовали тайное общество, которое поставило перед собой цель вспомоществовать развитию благотворительности в отечестве, пресечении лихоимства, взяточничества и варварских обычаев. И я сегодня специально искал вас, Михаил Федорович, чтобы пригласить вас в наш союз, в полной уверенности, что при всех ваших заслугах перед Россией и миром вообще, при всех ваших благородных началах, вы сделаете нам честь и присоединитесь к нам.

Орлов нахмурился, смотря куда-то вперед, не собираясь глядеть на Муравьева, который впился глазами в генерала и готов был ловить каждое его слово, в ожидании положительного ответа. Но Орлов молчал, что-то крепко обдумывал у себя в голове, пытаясь делать это быстрее, чтобы не вызывать подозрений или каких-то необдуманных и поспешных речей, коими так славится романтическая и ранимая юношеская душа.

– Дело в том, – сказал наконец Орлов, – что я состою членом тайного общества «Орден русских рыцарей». И так как я не могу знать ни вашего состава, ни вашего устава, ни ваших правил, я не вижу причин покидать свой орден.

– Я не могу вам назвать наших членов, – тут же отвечал Муравьев, – это очень влиятельные люди, и я бы не хотел их компрометировать. Но, учитывая ваш вес в обществе и великие ваши заслуги, хотя это будет не по нашим правилам, я поведаю вам основное устройство нашего союза. Оно представляет собой три степени: друг, брат и муж. Другом почитается всякий человек, имеющий свободный образ мыслей, знающий или незнающий о существовании общества. Брат есть тот, кто дал клятвенную обязанность на свою верность, но коему тайна общества не была открыта. Мужем наречен тот, кто знал тайну и дал клятву. Также у нас в правилах запрещается принимать более двух членов. Хотя в жизни сие правило почти не принимается и всякий работает в этом вопросе по мере своих возможностей.

– Та-а-ак, – протянул Орлов, немного обдумав услышанное. – Человек, который только слышал об обществе, уже, по-вашему, является вашим членом? Наивен же тот, кто это выдумывал. И выходит, что я тоже теперь ваш член, если следовать логике ваших правил. Так зачем же вам моё согласие, господин Муравьев? – чуть не засмеявшись, сказал Орлов.

Муравьев, ничуть не смутившись и не реагируя на веселость Орлова, отвечал:

– Вы, как человек активный, как фигура, приближенная к государю, можете влиять на мысли общества.