Элена Томсетт - Литвинка. Книга 1

– В этой междоусобной борьбе между Тверью и Москвой выиграет тот, кто сможет привлечь на свою сторону сильных союзников, – сложив руки на животе, подвел итог разговора на тему современной политики отец Симеон. Поочередно обведя глазами детей Гедемина, он почти благодушно предложил: – Теперь подумайте и скажите мне, отроки, кто может быть этими союзниками.

– Для Михаила Тверского, в борьбе за влияние в Новгороде – литовские князья, и наш отец, князь Гедемин, – немедленно сказал Ольгерд.

– Для обоих князей – монгольский хан, владыка Золотой Орды, – высказал свое мнение Кейстут. – Возможно, тот, кто не получит поддержки хана, начнет искать союза с Литвой и королями Малой Руси. Это наверняка будет обозначать новую большую войну за передел Руси. Войну Запада со Степью.

– И конец православной Руси, – неодобрительно посмотрел на него отец Симеон.

– Лучше умереть со щитом, чем жить рабами! – пожал плечами темноволосый Кейстут.

– Мы сейчас говорим о политике, а не о войне, – заметил отец Симеон, делая над собой видимое усилие, чтобы не упрекнуть княжича в гордыне.

– Русская православная церковь, – почти прошептала малышка с золотистыми волосами.

Отец Симеон с удивлением посмотрел на девочку. Золотые глаза ребенка внимательно следили за выражением его лица.

– Ты совершенно права, дитя мое, – с одобрением сказал он, погладив малышку по голове. – Первый и главный союзник любого великого князя – это церковь. Будем надеяться, что оба князя, наконец, забудут о своей гордыне и повернутся лицом к церкви.

– Избушка-избушка, – прошептал на ухо Марии насмешливый Кейтут, – повернись к церкви передом, а к языческому лесу задом.

Под строгим взглядом отца Симеона златовласая малышка зажала рот руками, чтобы не расхохотаться в голос.

– Кого выберут себе в союзники московские князья – вопрос праздный, – произнес отец Симеон, умеряя игривое настроение младшего княжича предупреждающим взглядом, сулившим ему неприятный разговор с отцом. – Думаю, что не ошибусь, предположив, что они продолжат политическую традицию их великого деда, князя Александра Невского. Выбор Твери будет неизмеримо сложнее.

– Что тут сложного! – фыркнул Кейстут. – Если Москва выберет Орду, Тверь будет искать поддержки у Литвы.

– А Литва, с ее помощью, в свою очередь, начнет осваивать пограничные с ней русские княжества, такие, как Витебск, Курск, Новгород-Северский, а также, возможно, заключит политический союз с Малой Русью, – задумчиво заметил Ольгерд.

– Отец говорит, что он хочет женить одного из своих старших сыновей на дочери князя Андрея Волынского, – тихо сказала Мария-Дзинтарс.

– Весьма дальновидно, – согласился отец Симеон. – Но, помимо родственных связей, дело в данном случае идет о возможностях. Нужно не только иметь права на волынский престол, нужно еще суметь его удержать.

– Мой отец – великий воин! – вскричала малышка. – И я… я видела Волынь в составе Литовского королевства!

– Ты видела… что?! – тихо переспросил отец Симеон.

Княгиня Ольга Всеволодовна всплеснула руками, услышав слова дочери.

– Я видела Литву с птичьего полета, – продолжала Мария-Дзинтарс, краснея от того, что выдала постороннему человеку свою тайну. – Не настоящую Литву, а Литву будущего, Литву из моих снов. Она была необъятна, на восток – от Варяжского моря до Москвы, и на юг – до того моря, которое греки называют Понтом Эвксинским. В нее входило много русских земель, в том числе Киев и Волынь.

– Ты что же, блаженная, княжна? – удивленно спросил отец Симеон, внимательно приглядываясь к хрупкой золотоволосой девочке с янтарными глазами.

– Я – особенная! – с горечью проговорила Мария. – Я вижу сны.

– Это многое объясняет.

Малышка соскользнула с высокой табуретки и подбежала к старшему брату. Ольгерд поднял ее на руки, посадил себе на колени и вложил в ее руки деревянную лошадку, выстроганную для сестры Кейстутом. Мария улыбнулась сквозь слезы самоуверенности взрослых, считавших ее глупым ребенком, и послушно сжала в руках игрушку.

Поздно ночью Ольгерд и Кейстут по своему обыкновению пробрались в спальню Марии-Дзинтарс в Тракайском замке, чтобы поболтать с ней перед сном и рассказать ей сказку.

– Тебе снова снился этот сон? – спросил Ольгерд перед тем, как поцеловать сестренку в лоб и пожелать ей спокойной ночи.

– Да! – Мария села в постели. – И он становится все яснее и все страшнее!

– Что тебе снилось? – Кейстут сжал в своих ладонях тоненькие пальчики Марии.