Дочь Кузнецова - Москва, мы вернулись за счастьем

Незаметно для себя Толик полюбил школу так, что готов был бежать туда и по воскресениям. И это было вполне возможно, ведь по воскресениям в школе тоже работали кружки. Но не разорваться же, и Толик прекрасно понимал, что и шахматный кружок, и секция бокса в Трёхгорке гораздо круче школьных. Как и повелела Александра Петровна, занятие по математике со Степаном Толя проводил ежедневно после уроков в кабинете завуча. Александра Петровна не вмешивалась и даже не смотрела на ребят, сидела за своим столом, уткнувшись в бумаги, и только слушала. Она не часто получала такое удовольствие даже на любимых уроках со старшеклассниками, как слушая своего приёмного сына. Голос Толика звучал спокойно и уверенно: ‘’Степан, пойми главное, ничего нет важнее устного счета. Не надо считать на пальцах или на палочках. Только устно. Как будто ты играешь в числа. А задачу надо читать до конца и понять, что следует найти. А не начинать её решать, прочитав только первое предложение. Например, написано: на столе лежало десять яблок… Не надо сразу после этой фразы растопыривать десять пальцев и начинать думать, что с ними делать. А также надо всегда анализировать ответ. Если было десять яблок, как в нашем примере, и другие ниоткуда не взялись, двадцать в ответе получиться не может. ’’ И самое интересное, что Степан понимал и внимал! Домашка теперь у него была всегда сделана, а на контрольной работе Александра просила учительницу младших классов отсаживать Степана отдельно одного на первую парту, и, по возможности, не спускать с него глаз. После первой же контрольной Степан аж взмок и на перемене признался Толе, что легче яму выкопать, чем эту контрольную самому решать. Конечно, он не успел решить всё, конечно, получил тройку, но свою! И дела пошли в гору. К концу третьей четверти стало понятно: дополнительные занятия по математике уже не нужны, но почин шефской помощи от отличников отстающим подхватила вся школа. А Степан был передан от Толика в руки некой Марии для занятий по русскому языку. Мария была умница, красавица и общественница с твердым характером и несгибаемой волей. Степан боялся Марию панически и была опасность, что с ней он забудет то, что знал, алфавит, например. Но всё обошлось. Класс подходил к концу учебного года уверенно и 22 апреля, в день рождения вождя мирового пролетариата, был принят в пионеры в полном составе. Дети заканчивали обязательное начальное образование, их ждали весенние экзамены, которые при необходимости можно будет пересдать осенью, и больше в школе не учиться. Но эту школу, в которой учился Толик, вряд ли кто-то из его одноклассников покинет после четвертого класса, да и экзаменов боялись не многие. Сам же он был уже мыслями в летнем пионерском лагере, куда его родители планировали отправить на три смены, чтобы учился самостоятельности.

Глава 5

Первые проекты метро появились ещё во времена Российской империи. Инженер Василий Титов предложил свой проект в 1875 году, но церковь была категорически против того, чтобы люди спускались в’’ преисподнюю’’, и правительство посчитало, что нет никакой экономической целесообразности для Москвы в таком масштабном проекте. Российские инженеры, глядя на европейские столицы, не оставляли идею создать подземную транспортную сеть. В 1897 году появился новый проект, но он тоже не был утвержден и остался в виде эскиза. В 1902 году Дума дала согласие на строительство окружной городской железной дороги, а проект подземки в очередной раз категорически отвергла, говорили, что под давлением трамвайного лобби. Были проекты и в 1911, и в 1912 годах. Но всерьёз о метро задумалась только советская власть, хотя решение вопроса и ей далось не сразу. В 1923 году возвратились к этой идеи, подготовили черновой вариант проекта и даже начали вести переговоры с иностранными фирмами. Но бесплатно никто не хотел помогать, а денег не было. Siemens предложила свои услуги за концессии московского трамвая, но советская сторона отказала, и проект остался на бумаге. Но через несколько лет подотдел по проектированию метро при управлении ’’ Московские городские железные дороги’’ создали. Специалистов в этой сфере не было совсем. Был один человек, профессор Розанов, который до революции то ли работал на строительстве метро в Париже, то ли видел, как его строили. В общем, работа по проектированию подземных дорог в Москве шла ни шатко, ни валко. А в 1930 году в МГДЖ начались чистки. Работников подотдела обвинили в саботаже, в растрате государственных средств и посадили почти весь небольшой коллектив, включая Розанова. Но к началу 1931 года стало ясно, что трамвай не может обеспечить перевозку 4 миллионов москвичей.