Петр Никифоров - Октябрь в Приморье

Стеклодув Кудесин резко встал:

— Покажешь, кукушкина мать, теперь на заводе не ты, а мы хозяева. Не мы, а ты будешь нас слушать...

— Никаких документов я вам не покажу! Кто вы такие, чтобы требовать их у меня? Я вас всех в три минуты могу согнать с завода!

Кудесин подошел к Пьянкову и миролюбиво сказал:

— Садись, поговорим, спокойно. Криком, Илья Трофимович, мы ни до чего не договоримся. Права наши, ты сам знаешь, революционные. Будешь ерепениться, завод заберем. С заказчиками сами договоры перезаключим. Останешься с пустыми бумажками. Власти-то ведь теперь у тебя нет... У нас она, власть-то! Хотим — мы тебя казним, хотим — милуем... Как и ты нас, бывало. Так-то, Илья Трофимович, не мудри, соглашайся по-доброму. Все, как-никак, хозяином себя чувствовать будешь, да и хлопот с заводом тебе меньше будет.

От этого делового разговора Пьянкова в жар бросило: как будто пропасть разверзлась перед ним. Он едва одерживал себя и в то же время чувствовал полнейшее бессилие перед этим, так хладнокровно уничтожающим его стариком.

— Да зачем же все это вам нужно? — вскрикнул он в отчаянии.

— А затем, Илья Трофимович, что за гроши мы работать теперь на вас не будем, — подала голос сортировщица Пелагея.

— И ты туда же, мокрохвостка! — в бешенстве прохрипел Пьянков. Глаза его налились кровью.

— Прекратите такой разговор, Илья Трофимович, такое оскорбление революционным трибуналом пахнет, — строго сказал Баженов. — Пелагею Серьгунову народ выбрал, и вы обязаны уважать ее..

— Так вы что, диктовать мне пришли? — отрывисто, зло спросил Пьянков.

— Если потребуется — будем диктовать, — твердо ответил Баженов.

Пьянков постарался успокоиться. Остановившись перед Баженовым, он спросил:

— А на основании какого закона вы требуете контроля над моим заводом?

— На основании декрета Совета Народных Комиссаров — ответил Баженов.

— Для меня это не закон... А Совет Народных Комиссаров — не власть!

— А кто же тебе власть? Может, Керенский? Так он же убежал в бабьей юбке! — со смехом пробасил Ломов.

— Но завод-то ведь мой! Хозяин-то все-таки я! — опять загорячился Пьянков. — Завод-то я могу ведь закрыть и всех вас разогнать!

— Да, вы пока хозяин. Но закрыть завод и разогнать рабочих вы не имеете права. Да и возможностей таких не имеете, - поскольку завод уже под нашим контролем, — осведомил Пьянкова Баженов.

Пьянков почувствовал, как вдруг ослабли его ноги: он поспешил сесть в кресло.

— Но... Но... Поймите же, что я не могу.. Не имею права показывать документы завода... У меня ведь компаньоны иностранцы, иностранный капитал, понимаете... И это требует коммерческой тайны...

— А ты не сумневайся, мы никому не скажем, — простодушно успокоил Пьянкова стеклодув Кудесин.

— Да вы же не разберетесь в этих сложных документах. Там же сложные расчеты, — пытался упираться Пьянков.

— Разберемся. Об этом вы не беспокойтесь, — ответил Баженов.

— А все же документов я вам не покажу! — опять вскипел Пьянков.

— Покажешь, не можешь не показать... Власти на то у тебя нет. А мы — сила.

— Ну, хорошо. Я подумаю...

— Подумай, как не подумать... Только документики-то ты уж нам предоставь, — деликатно напомнил Кудесин.

Пьянков сделал вид, что сдается.

— Ну, хорошо. Спорить с вами не буду. Давайте отложим разговор до завтра.

Баженов подозрительно посмотрел на Пьянкова: «Что это он затевает?»

— Нет, Илья Трофимович, давайте сейчас, мы за этим и пришли, — решительно заявил он. — Не задерживайте нас... Бесполезно это... Декреты Совета Народных Комиссаров надо выполнять. За сопротивление мы вас и арестовать можем.

— Арестовать? Меня? Промышленника Пьянкова арестовать! — Он взглянул на Баженова и осекся. Он встретил такой взгляд, увидел в нем такую непреклонную волю, что в мгновение понял: сопротивление невозможно.

Он вызвал управляющего и приказал показать комитету все документы, с которыми он пожелает ознакомиться. И вышел из кабинета.

Управляющий пригласил членов комитета в контору. Когда члены комитета ушли, Пьянков вернулся в кабинет. Подошел к окну и долго смотрел на почерневшие корпуса завода.

— Даша!

— Я здесь, барин.

— Позови Адама Петровича!

Через некоторое время в кабинет вошел Славин.

— Ну что там?

— Выдал им договора. Просматривают... Этот счетовод Марьясин делает выписки...

— Вот что, Адам Петрович, я решил временно завод закрыть. Прикажите погасить печи. Корпуса на замок. Страже прикажите утром никого на завод не пускать. Рабочим объявите расчет.