Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

«Вторжение германской армии на нашу территорию и отражение агрессии совершенно не интересовали Сталина, Жукова и всех остальных. Их интерес в другом: как вести боевые действия с рубежа государственной границы…» [85; 57].

Что хочется сказать на подобные доводы? Прежде всего, задать господину Резуну вполне резонный вопрос: « А для какой цели вообще была нужна комедия с этими вводными? Кому руководство РККА «пудрило» мозги?» «Широкая общественность» в качестве ответа не подходит: материалы игр были засекречены, в печати про них не говорили, на улицах и кухнях не обсуждали. Тогда остаётся только ответ: «Мозги «пудрили» непосредственным участникам игр». А ими были командующие округами и армиями, их начальники штабов, высшие чины НКО и Генштаба, т.е. люди, которые непосредственно планировали вторжение в Европу и должны были в скором времени возглавить силы этого вторжения. Так для чего с ними разыгрывался фарс с немецким нападением и его непонятно как совершённым отражением?

Вот, скажем, немцы. В ноябре 1940 года они также проводили оперативно- стратегическую игру, на которой «обкатывался» план «Барбаросса» перед тем, как его предоставили Гитлеру на утверждение. И никаких «липовых» вводных на немецкой игре не было. Никто не додумался указать в них, что Советы, мол, напали, а мы их отразили, и только после этого начать играть «по-настоящему». А, по словам Резуна, немцы, ой, как боялись нападения русских, Мы-то немецкого удара, по его мнению, как раз не опасались. Вот немцам бы и «флаг в руки», «хорошую присказку» в их «сказочку» под именем «Барбаросса» про «злых русских кощеев», которые нападают на бедненьких миролюбивых немцев. Так нет. С немецким педантизмом в немецкой игре:

Этап первый – вторжение в СССР и приграничные сражения.

Этап второй – наступление германских войск до линии Минск – Киев.

Этап третий – завершение войны и разгром последних резервов Красной Армии. Если таковые окажутся восточнее линии Минск – Киев [85; 61].

И никакой лирики…

Мы даже предполагаем, что на наш вопрос ответит господин Резун. Видимо, скажет он, что «советские генералы, адмиралы, маршалы и сам товарищ Сталин страдали тяжёлым хроническим миролюбием» [85; 62] , пихали слова об агрессии против СССР, куда ни попадя, даже в совершенно секретные планы агрессии СССР против Европы.

Но почему, в самом деле, операции начального периода войны, т.е. ответ на вопрос: «Как остановили и отбросили?», не стал предметом игр?

Ещё раз просим обратить внимание на задачи, которые преследовали игры: дать практику высшему командованию в организации, планировании и управлении фронтовой и армейской операциями. Для достижения подобных учебных целей операции начального периода войны, как представляли его себе высшие советские военные, не подходят. На этом этапе операции будут идти в отличных от уставных плотностях, разрежённых построениях, не будут столь масштабны. «В таких условиях рассматривавшиеся на совещании методы ведения войны были просто неприменимы. Советское руководство обоснованно считало, что война будет долгой, и изучать в учебных целях узкий по временным рамкам начальный период войны не имеет смысла. Куда полезнее рассмотреть максимально общий случай, технику ведения операций, которые будут проводиться в последующие за начальным периодом месяцы и годы войны» [34; 56-57].

Можно сказать, игры «грешили» тем же «грехом», что и советские планы стратегического развёртывания: начальный период войны, на котором будет идти прикрытие госграницы от агрессора, оговаривался, но не был проработан. В этом отношении январские игры –отражение военных планов СССР (на тот момент, конечно, одного плана – «Соображений…» от 18 сентября 1940 года; но последующие плановые разработки Генштаба ничем в данном вопросе от сентябрьских «Соображений…» не отличались).

Как верно отмечает А. Исаев, «ответ на вопрос «Как же остановили и как отбросили?» на самом деле простой. Никто не рассматривал катастрофического варианта развития событий, реализовавшегося в действительности. Точно так же, как до Первой мировой войны никто не проводил игр с вводной «армия Самсонова разгромлена»» [34; 57].

Было ли подобное невнимание к начальному периоду войны ошибкой командования РККА? Да. Но оно, это невнимание, никак не может свидетельствовать об агрессивных намерениях СССР. Так что, все ссылки Резуна на него «притянуты за уши» с целью доказательства его остроумных построений.