Игорь Додонов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

В словах фюрера обращает на себя внимание несколько моментов. Прежде всего, дата этой речи (12 мая 1942 года). К этому времени немцы уже потерпели поражение под Москвой, были отброшены от советской столицы. Наступление Красной Армии продолжалось до весны 1942 года. 12 мая (именно в день, когда Гитлер рассуждал о жизненном пространстве для немцев в Эльзасе и Лотарингии) началось советское наступление под Харьковом. Оно закончится плачевно для советской стороны, но 12 мая твёрдо в этом уверенным Гитлер быть не мог. Немцы, в свою очередь, наступают под Керчью. Но до 14 мая там ещё ничего не кончено. «Синий» план, определяющий действия немцев на Юге России в летнюю кампанию 1942 года, находится в завершающей стадии разработки. Фюрер не может знать результатов его осуществления. Британия по-прежнему дерётся (она уже не сама по себе, она – союзница Советской России). В войне Соединённые Штаты. Правда, они крепко-накрепко увязли с Японией. Но сам факт, что эта мощнейшая держава стала противником Германии, не мог вселять в Гитлера оптимизма. Словом, вряд ли положение Германии в мае 1942 года можно считать более блестящим, чем в мае 1941 года. И забот у фюрера вряд ли стало меньше. Но он за обедом (Гитлер любил поразмышлять в слух за обеденным столом, частенько ведя так называемые застольные беседы) рассуждает не о стратегическом положении рейха, не о текущих военных задачах, а именно о расширении немецкого жизненного пространства. Характерный штрих. Кстати, в этот же день, 12 мая 1942 года, он ещё раз вернётся к вопросу о жизненном пространстве. Но об этом чуть ниже. Пока продолжим разбор его речи относительно судьбы французов Эльзаса и Лотарингии.

Последние должны быть выселены оттуда во Францию или на Восток. Принципиальной роли для фюрера это не имеет. Итак, французов депортируют во Францию. Заметим это.

Наконец, предел суровости фюрера к эльзасским и лотарингским французам – их выселение. Он не говорит об их загоне в резервации и концлагеря, об их уничтожении. Со славянами было иначе. Хорошо видно, что для Гитлера «Запад есть Запад, а Восток есть Восток». Отношения к ним у германского лидера различны.

Мы неспроста сконцентрировали внимание на тех словах фюрера, где он говорит о высылке французов из Эльзаса и Лотарингии во Францию. И вот в связи с чем. Резун, отрицая заинтересованность Гитлера в жизненном пространстве в 1941 году, утверждает:

«Нахватав столько за полтора года, нужно думать не о новых землях, а об удержании захваченного. И уж если Гитлеру всё же нужны новые земли, то перед ним лежит прекрасная Франция. Гитлер разгромил Францию в войне, но захватил только половину территории. Юг Франции лежит беззащитный. Бери его! Ведь это лучшая часть Франции – Лазурный берег, пальмы, курорты, виноградники, коньяк и вина, сыры в подвалах и лимоны на дереве! И за всё это не надо воевать. Франция капитулировала, так забирай же её всю» [28;260].

И будь Резун на месте Гитлера, он бы забрал всю Францию вместе с сыром, вином и пальмами. Верим. Но Гитлер был Гитлером, а Резун остался Резуном. И как не старается последний убедить нас в том, что фюрер думал так же, как думает он, у него это не очень получается, ибо доподлинно известно, что Гитлер не только не хотел забирать себе «свободную» Францию и заселять её немцами, но и оккупированную немцами часть Франции включать в рейх не желал. Почему? А ответ прост: куда же тогда девать 40 млн. французов? Он не мог их уничтожить. Ведь это всё-таки представители западной цивилизации (пусть и «нелюбимые»), защитой которой фюрер так часто обосновывал свои действия. Оставить их в рейхе – сделать рейх многонациональным государством. Но это полностью противоречило нацистской идеологии [28;261]. Францию разбили, ослабили, она перестала играть какую-то роль в Европе и быть противницей Германии. Её усиленно пограбили и поэксплуатировали, что можно было продолжать делать и в дальнейшем (тащить оттуда лимоны с деревьев, сыры из подвалов и вино из погребов, а также и кое-что ещё кое-откуда). Но никогда Гитлер не хотел германизировать Францию, заселив её немцами.Потому так спокойно и говорил фюрер о пополнении населения Франции на четверть миллиона французов.

Вечером 12 мая Гитлер снова возвращается к проблеме жизненного пространства для немцев. На сей раз он говорит уже о Востоке:

«Цель восточной политики – в перспективе – освоить это пространство для заселения его ста миллионами представителей германской расы. Нужно приложить все усилия и с непоколебимым упорством направлять туда один миллион немцев за другим. Не позднее чем через десять лет я хочу получить донесение о том, что на присоединённых к Германии или же на занятых нашими войсками восточных землях живёт как минимум двадцать миллионов немцев» [88;334].