Андрей Истомин - Первый дозор

– Слушай, малёк, внимательно, повторять некогда. Сейчас автомат в положение “к бою”. И бежим до поворота. Ты – в двадцати метрах позади. Делаешь как я. Я встал – ты встал, я лёг – ты лежишь. Кроме одного случая. Если я, или кто другой, выстрелит, сдаёшь назад, сюда. И вызываешь заставу. Коды помнишь?

– Не все.

– Ну, если что – открытым текстом ляпнешь. Всё, бегом марш!

Николай побежал, на ходу снимая автомат, раскладывая приклад и пристёгивая магазин. Это потом, многократно проходя мимо, Сергей понял, что бежали они минут пять, не больше, тогда же ему показалось, что это был очень длинный забег.

Вот и поворот. Николай, пригнувшись, завернул за поворот и – ничего. Вот и Сергей проходит поворот – и тут же прозвучала очередь. Николай рухнул между валунов. Сергей, чуть помешкав, тоже залёг. Вертя головой и пытаясь оценить обстановку, сержант не шевелился. И тут, со скал впереди и выше, резанул автомат. Пули, ударив о камни, с неприятным воем срикошетили и пролетели прямо над головой. Сержант молчал. Николай, увидев, откуда стреляли, навёл автомат и дал очередь. От волнения из головы улетучились все вбиваемые в учебке правила стрельбы. И, вместо короткой очереди на пару патронов, вышла на полмагазина. Ответная очередь просвистела совсем рядом. В тот момент Нахимов даже не заметил, как дёрнуло за ремень рации. Взяв себя в руки, младший сержант прицелился и в этот раз дал очередь поприцельнее и покороче, всего патронов на пять. Пули покрошили камни почти возле того места, откуда стреляли. Ответная очередь была длинной и, на этот раз, даже не рядом, а куда – сильно в сторону. И тут вдруг – короткая очередь, как на стрельбище прям, как учили – на “двадцать два” – когда нажимаешь курок на “д”, а отпускаешь на “а”, и вылетает ровно два патрона, со стороны сержанта. Нахимов повернул голову на звук и увидел Усталова, залёгшего за крупный валун и держащего на прицеле стрелка.

– Малёк, не ранен?!

– Никак нет!

– Слушай внимательно! Короткими перебежками, поочерёдно! Я – первый! К обрыву – марш! – тут же рванул, пробежал несколько метров и упал за следующий камень.

Нахимов так же резко соскочил, сделав десяток шагов, шлёпнулся в пыль за клочок растительности, торчащий из земли, не подумав, что сверху она его не прикрывает. Сразу, как он упал, Николай подскочил и, петляя, пробежал до подъёма скалы. И встал, прижавшись к нему спиной. Сергей повторил его манёвр и встал рядом.

– Ну, хоть бегать тебя научили. Ещё бы приказы выполнял и стрелял бы точнее – цены бы не было, – не то укорил, не то похвалил Нахимова, глядя вверх, Усталов, – и продолжил:

– Так, слушай внимательно! И выполняй, как сказал – это не учебка, блин! Тут и убить могут. Я сейчас иду наверх. Если опять пальба или ещё что – бегом назад, за поворот, и вызывай отряд! Понял?

– Да, – у Сергея стучало в висках и дышал он так, как будто только что пробежал марафон. Но, видимо, он уже начал овладевать собой и вполне понимал, что ему говорят.

Сержант легко оторвался от скалы и, пригнувшись, стал подниматься вверх по ложбинке между камней, не очень-то похожую на тропу. Через пару минут Нахимов услышал:

– Малёк! Ко мне!

Сразу же побежал по тем же камням вверх. Наверху была картина побоища. Сразу за выступом камня лежало трое. Один, в халате, в шароварах и, почему-то кроссовках – нарушитель. Пуля сержанта сделала аккуратную дырочку в правом боку черепа и, вырвав большой кусок слева, вынесла содержимое головы на камни. Нахимова замутило, и он отвёл глаза в сторону. Рядом Усталов возился с двумя пограничниками. Оба в крови. Панамы сброшены, автоматов нет. Рация валяется в стороне с раскуроченным корпусом. Видимо, граната упала рядом с ней. Окрик Усталова вывел Сергея из ступора:

– Живы! Быстро инд. пакет!

Сергей не сразу сообразил. Но, видя как сержант из скобы приклада АКС вытаскивает запихнутый туда индивидуальный перевязочный пакет, сделал то же самое. Пять минут возни с ранеными дали обнадёживающий диагноз. Живы. Без сознания. Видимо, контужены, но крови из ушей нет, лишь несколько мелких ранений. То ли осколки, то ли каменная крошка посекла, и только у старшего наряда серьёзно изранены ноги и посечена спина. Он, видимо, стоял, когда была брошена граната, и потом то ли залёг – и удар пришёлся по спине и ногам, то ли граната пролетела назад и взорвалась со спины. Учитывая близость взрыва, что оба были живы – сильное везение. Перевязав основные раны, положив обоих на бок, на случай, если после контузии их будет рвать, чтобы не захлебнулись рвотой, Усталов выпрямился: