Сергей Заграевский - Архитектор его величества

Но когда Ярослав умер, после него осталось несколько сыновей. По обычаям наиболее просвещенных монархий, все они должны были находиться в Киеве под неусыпным надзором отца, а после смерти отца — под надзором старшего брата, и лишь наиболее доверенные из них могли быть посланы в другие области страны, и не владетелями, а наместниками. Но на Руси все было иначе: сыновья Ярослава еще при жизни отца получили собственные княжества, которые потом превратились в их наследные государства. У сих князей были дети, потом внуки, потом правнуки, и государства продолжили дробление.

Ярослав, разделяя страну между сыновьями, повелел, дабы Киевом владел старший в роду, а остальные князья подчинялись его верховной власти. Но его потомкам Господь дал большую плодовитость: трое — пятеро сыновей и множество дочерей — тут дело обычное. И род Ярослава постепенно настолько размножился и разветвился, что если в первых поколениях еще было возможно однозначно определить старшего, то потом наступила великая путаница, порождающая междоусобные войны. А в ходе войны даже неоспоримое старшинство редко уважается, господствует только сила. Странно, что столь недальновидный князь Ярослав остался в памяти потомков с прозвищем Мудрый.

К счастью, в нашей Священной Римской империи такой обычай передачи верховной власти, унаследованный от древних варваров, имеет место редко и лишь в мелких герцогствах и графствах, то есть его величество всегда может пресечь междоусобицу. Обычай передачи власти, похожий на русский, я наблюдал во Франции, и не он ли стал причиной того, что не французы, а мы, хранимые Богом германцы, стали истинными наследниками божественного императора Карла Великого?

На сегодняшний Божий день все русские князья, которых живет и здравствует не одна дюжина, ведут свое происхождение от легендарного норманна Рюрика, имеют в управлении большие и малые области, зовут друг друга братьями, при каждом удобном случае дают друг другу клятвы вечной верности и христианской любви, целуют Святой Крест, который им услужливо подносят епископы, а назавтра вновь идут в бой — брат на брата. В сих кровавых войнах участвуют и окрестные народы — норманны, венгры, богемцы, поляки, степные кочевники, — которых приглашает тот или иной князь. А сии народы приходят на Русь лишь затем, дабы поубивать и пограбить на законных основаниях, получив за свои бесчинства еще и немалую плату. И свои, и чужие завоеватели жгут города, разоряют дома, убивают мужчин, бесчестят женщин и забирают в рабство детей.

Итог достоин сожаления: страна разделена и разорена. Господь не жалует братоубийц и клятвопреступников, даже если их клятвы скреплял священник не истинной католической веры, а византийской церкви, преданной нашим святейшим папой проклятию сто лет назад.

Внук Ярослава Мудрого, великий князь Киевский Владимир Мономах, прозванный так за родство по матери с византийским императором, ненадолго подчинил себе русские княжества, да и то не полностью и не все. А вскоре после его смерти война разгорелась с утроенной силою. Везде неспокойно, везде льется христианская кровь — ведь русские по вере все же христиане, пусть и византийского толка. Везде бесконечная милость Божия сменилась праведным Божьим гневом. Воистину, как гласит Священное Писание, «если царство разделится само в себе, не может устоять царство то».

И в такую неспокойную страну послал его величество далеко не последнего из своих архитекторов. Впрочем, все мы находимся в руке Божией, и я рассматриваю сей императорский указ не иначе как наказание за мои тяжкие грехи. Ты можешь возразить, что мои грехи были отпущены святейшим папою, — но, видимо, сие отпущение несколько запоздало, ибо было дано уже после указа его императорского величества Фридриха.

Но прости мое старческое брюзжание, любезный брат мой во Христе, и позволь подробнее поведать тебе о князе Георгии Владимировиче, прозванном на Руси Долгоруким, к которому я послан строить храмы. Как я понял из рассказов моих спутников, мне будет весьма интересно встретиться с сим князем, хотя, откровенно говоря, я с удовольствием прожил бы остаток своих земных дней без встреч не только с русскими князьями, но и с Русью вообще.

Сей князь является младшим сыном Владимира Мономаха. Сейчас Георгию более шестидесяти лет, у него одиннадцать сыновей, причем младший родился всего три года назад: такая плодовитость, тем более в столь почтенном возрасте, — большая редкость. От своего отца Долгорукий еще младенцем получил Суздальское княжество на северо-восточной окраине Руси и постепенно превратил дотоле дикий Залесский край, который называется так, ибо отделен от Киева глухими лесами, в одну из самых сильных и процветающих областей страны.