Ольга Андреева-Карлайл - Остров на всю жизнь. Воспоминания детства. Олерон во время нацистской оккупации [litres]

Супругам Калита было за сорок. Они были хорошо одеты и выглядели преуспевающими. Андрей Калита был коренаст, очень громко смеялся и вел себя чересчур весело. Бегая в воду и обратно, он по дороге непременно демонстрировал свои атлетические умения. Его жена выглядела старше него и имела весьма почтенный вид. Мы с Андреем сразу решили, что ей наверняка нравится цепляться к детям. Она объяснила Кларе, что хотя она русская, но по происхождению – немка из прибалтийской дворянской семьи. На коленях Вера Калита держала стриженую белую собачку-терьера по кличке Бебка. Каждый раз, когда кому-то случалось зайти в воду, Бебка оглушительно лаяла. Как и мадам Калита, она не купалась.

За первой встречей последовало еще много дней, проведенных с семьей Калита на пляже вместе с Кларой и Полем. Мы с Андреем тоже к ним присоединялись. Андрей ходил всюду со своим новым другом, а я следовала за ними, хотя мальчики и не всегда были мне рады. Я была совершенно влюблена в Клару, и мне очень хотелось быть рядом с ней. Во время этих посиделок на пляже Андрей Калита в шутку ухаживал за ней.

Что же до мадам Калита, то ей нравилась не только Клара, но и Поль. Она разговаривала с ним как со взрослым, и все время хвалила его прекрасные манеры. В результате мы с Андреем вновь очень сблизились: стать объектом внимания мадам Калита нам совсем не хотелось. К нашей глубочайшей радости, она нас не замечала, только один раз посетовала вполголоса, насколько мы выглядим недокормленными. Отведя Клару в сторонку, она спросила, достаточно ли хорошо наши мамы с нами обращаются. Однажды она попросила кого-то из нас прогуляться с собакой по берегу, но этим ее интерес к нам и ограничивался.

Однажды Клара пригласила чету Калита к нам на чай. Их не впечатлили ни наши семейные обычаи, ни другие наши русские гости, хотя для бабушки мадам Калита сделала исключение, отнесясь к ней с большим почтением. Клара стала часто бывать у них в гостях.

В середине лета они переехали с фермы Мартенов на комфортабельную виллу в центре деревни, около булочной. Там, по рассказам Клары, у семьи Калита был прекрасный сад, скрытый от глаз прохожих высокой стеной и толстыми деревянными воротами. Несколько раз в неделю они приглашали Клару с Полем на кофе с пирожными в компании с представителями местной буржуазии – их познакомил весьма общительный месье Мартен. Однажды Клару даже представили гранд-даме общества Сен-Дени мадам Буррад, матери Жижи и Роберты.

Клара считала Андрея Калиту несколько вульгарным, но к мадам Калита относилась хорошо. И супруги Калита были так добры к Полю! Они дарили ему потрясающие подарки, например, игрушечный электрический поезд, один бог знает как попавший на Олерон. С самого приезда в Сен-Дени Клара хотела расширить свой круг общения, и супруги Калита были ей в этом полезны. “Мы же не можем жить здесь, как изгои, – часто твердила она бабушке до знакомства с Мартенами и Калита. – С этим надо что-то сделать”.

Бабушка тоже считала, что хорошо бы иметь в Сен-Дени побольше друзей, однако местная буржуазия ее не особенно привлекала. Вместо этого она завязала дружеские отношения с мадам Брод, усатой пожилой дамой, жившей на другой стороне Портовой улицы и рассказывавшей ей истории о старых временах на Олероне: как раньше собирали урожай, давили виноград ногами, плясали и пили всю ночь напролет. Меня же, как и Клару, привлекал бомонд Сен-Дени. Крестьяне меня пугали, они носили темную одежду и никогда не улыбались детям.

Больше всего на свете я хотела познакомиться с барышнями Буррад, которые катались на велосипедах по Портовой улице в сверкающих белизной теннисных костюмах. Жюльену они не нравились, но даже это не делало их менее привлекательными в моих глазах. Однако мне приходилось довольствоваться общением с Рене, дочкой Мартенов, которая взяла меня под крыло. Она приглашала меня к себе на ферму, где мы играли в огороженном стеной саду, собирали летние фиги или прыгали через скакалку. Рене было тринадцать лет, она была пухленькая и дружелюбная. Мне она казалась несколько простоватой, но я была рада вырваться за пределы дома Ардебер. В круговороте людей, заполнивших нашу жизнь, было что-то опьяняющее. Но, как и бабушке, мне это нравилось.

Однажды июльским вечером в нашем саду появился Виктор Чернов, отчим моей матери, и его вторая жена Ида Самойловна [35]. Малыши уже пообедали, и Чернушки накрывали стол в столовой для остальных членов семьи: нас было уже девять – большое хозяйство.