Анатолий Домбровский: Перикл

Аспасия вошла в храм неслышно — у её сандалий были мягкие подошвы, через которые она чувствовала и гальку, и песок, и траву, и эту отполированную до блеска мраморную поверхность пола Парфенона. Стража, стоявшая у ворот, пропустила её, ни о чём не спросив: чем могла быть опасной для храма и для Афины женщина, пришедшая помолиться?

Но Аспасия не молилась. Она не могла молиться самой себе: ведь перед ней была не Афина, а Аспасия. Её изваял Фидий, а не богиню, которую никогда не видел, чтобы подарить вместе с храмом Афине Парфенос от имени Эллады. Вот тебе, Афина Парфенос, подарок — Аспасия, чей облик ты приняла на земле и кто принял твой облик небесный...

Было тихо, прохладно, солнечные лучи ещё скользили над крышей, не проникая сквозь проем в храм. Афина была освещена не солнцем, а небом, сверкающей утренней голубизной, трепетным светом воздушных течений и зарождающихся из ничего облаков. Лицо богини было живым, участливым, милым. Невольно хотелось сказать ей: «Да, ты не тревожься, всё ладно, всё хорошо».

— Смена стражи! — послышался гулкий голос из пронаоса. — Смена стражи!

«Вот как, — подумала Аспасия, — смена стражи. Сменяется стража, сменяется поколение, всё сменяется...»

Покинув храм, она подошла к стене Кимона и долго смотрела вниз, на город. Отсюда были видны Одеон, Пникс, холм Нимф, храм Тесея, Агора, далёкий Дипилон, Керамик, Пирейские ворота и Ворота Смерти... За Священными воротами, за Дипилоном, покоится прах Перикла-старшего, за Воротами Смерти — Перикла-младшего. От славы и надежд до позора и отчаяния — всё видно...

Так каков смысл жизни, политэ? Каков смысл смерти? Зачем явились в мир эллины, каково их предназначение? Тешить богов, то исполняя их волю, то противодействуя ей? Вряд ли кому-то понравится такой ответ — никому не хочется быть игрушкой в чужих руках, даже в руках богов. Что ещё? Если наше предназначение — познание, то познание чего и для кого? Ведь наша душа, причастная мировой душе, разуму, богу-творцу, бессмертная и вечная, всё знает. Стало быть, знания не для неё. Тогда для чего же? Для наилучшего обустройства жизни на земле? Наилучшим образом живёт тот, кто получает наибольшее число удовольствий — наслаждается жизнью. Познание ради достижения наслаждений? Но они кончаются со смертью. Какая ничтожная цель.

Говорят ещё, что мы живём для детей, для будущих поколений. Для них строим, накапливаем богатства, захватываем всё новые и новые земли, совершенствуем искусства, наращиваем могущество государства, упрочиваем власть, развиваем ум, говорим: «Чтобы дети жили лучше нас и были лучше нас». Стало быть, обеспечиваем успешное продолжение рода. Мы живём и трудимся для будущего детей, дети станут жить и трудиться для будущего своих детей, наших внуков, внуки — для правнуков. Смысл всего этого где-то очень далеко и неясен. Скорее всего, его и вовсе нет. К тому же боги время от времени лихо расправляются с человечеством, превращая его в прах, а потом какой-нибудь Девкалион, бросая камни через плечо, возрождает его, и всё повторяется с удручающим однообразием. Но египетские жрецы сказали: будет всему конец, через две с половиной тысячи лет...

Нет, нет, никто ничего не знает, да и знать нечего, кроме одного: у познания есть лишь одна достойная цель — познание законов гармонии, красоты; есть лишь одно достойное человека дело — создание прекрасного; есть лишь одно истинное наслаждение — созерцание прекрасного. Все остальные знания, дела и удовольствия доступны любым другим животным, а познание прекрасного, созидание прекрасного и наслаждение прекрасным доступны и свойственны только человеку. Кто поймёт это, тот скажет: истинными людьми среди греков были лишь немногие: Гомер, Гесиод, Эсхил, Софокл, Полигнот, Эврипид, Фидий, Анаксагор, Калликрат, Протагор, Солон, Перикл, Геродот, Иктин, Сократ... Кто ещё? Все, кто постиг смысл гармонии, трудился ради неё и наслаждался ею, зовя за собою других. Только эта работа, ради постижения и созидания прекрасного делает человека созвучным всему миру, бессмертным, равным богам, которые суть лишь несовершенные образы истинных целей нашей земной жизни...

Здесь, на Акрополе, в царстве красоты, гармонии, совершенства легко и приятно думать о том, как ты близок к истине, как ты паришь над миром на её белоснежных крыльях, как ты сам прекрасен и велик. И чист. И отрешён от всего суетного. Наполнен светом. Преображён. Блажен. И, кажется, бессмертен...

Вот в чём истинное значение Акрополя: он даёт человеку найти в себе человеческое. Перикл, Фидий, Анаксагор, Протагор, Софокл, Калликрат, Иктин, Геродот, Продик, Эврипид, Полигнот — они знали об этом. И Сократ знает. И она, Аспасия, возбуждавшая их мысли и слушавшая их... Это она подсказала Периклу формулу: «Афины — школа всей Эллады». Теперь можно было бы добавить: «Акрополь — учитель Человека». Учитель его мыслей, желаний, действий и чувств. Акрополь освещён не столько солнцем, сколько светом бессмертной красоты. И всё, что создано здесь из мрамора, золота и драгоценных камней, отражает этот свет. Здесь — удвоение его. И удвоение совершенного и бессмертного мира — в человеке... Вот правильная мысль, за которую, наверное, похвалил бы Сократ: наша цель — совершенство, а в совершенстве всё...