Виктор Иутин - Кровавый скипетр

– Государь, отослали мы знахарку, – докладывал Данила, – нет у нее умений и сил вылечить царицу! Ведьма оставила какие-то травы. Нужно их сжечь…

– Мне все равно! – отвечал отрешенно Иоанн. – Найдите другую, но исцелите ее!

Данила подошел к Иоанну, упал перед ним на колени, поклонился.

– Государь, об одном пекусь, дабы ты счастлив был, да царица была здорова! Не буду говорить с тобой о делах государства нашего, о войне этой проклятой! Не ироды мы, как Адашев с Сильвестром. Все делают, дабы тебя извести своими речами!

– А боярыни, что у царицы сидят, между собой шепчутся, мол, эти недостойные мужи счаровали ее и хворь на нее навели! – вторил ему Василий.

– Кто сии люди, дерзающие предписывать законы царю великому и мудрому, не только в делах государственных, но и в домашних, семейственных, в самом образе жизни; дерзающие указывать ему, как обходиться с супругою, сколько пить и есть в меру? – продолжал говорить Даниил.

– Еще вести какие имеются? – грозно оборвал их царь.

– Имеются, государь, – отвечал Данила. – Умер доднесь дядька твой, Михаил Глинский, не выдержал опалы и обиды твоей! Все не решались сказать тебе, ибо знают все, как по супруге страдаешь… Сын его единственный, названый в твою честь, Иваном, желает служить тебе…

На лице Иоанна не было ни тени сожаления – он ненавидел корыстного, жадного и жестокого брата своей матери. Михаил Глинский во время последнего похода со своими войсками сильно опустошил Ливонию, а когда возвращался в Москву, пошел через Псковскую землю и начал грабить русские селения в поисках новой наживы. Этого Иоанн простить ему не смог, он осудил дядю и отправил в пожизненную отставку.

– Отправьте юнца на южные границы, пущай там служит, крымцев бьет, а там посмотрим, чего стоит, – с безразличием ответил царь.

– Сделаем…

– И еще. – Иоанн поднялся с кресла, выпрямился и взглянул на Данилу пристально.

– Надобно наместнику в Юрьев князю Курлятеву приказать, дабы послал он магистру грамоту. Пущай магистр сам приедет ко мне и бьет челом, да не прольется кровь христианская!

Захарьины опешили, переглянулись.

– Как же так, великий государь? Стало быть, Ливония наполовину наша, еще немного осталось, и ты решил с ними прекратить воевать? Зачем же нам это делать, когда победа близка?

– Крымский хан снова готовит войско свое. Надобно стянуть на юг основные силы!

– Государь…

– Молчать! – рявкнул Иоанн, топнув ногой. – Совсем страх утеряли, стервецы, спорят со мною, клевещут друг на друга! Идите прочь! Делайте, как я велю!

Захарьины все чаще видели гнев изведенного болезнью жены царя и, пытаясь быть услужливее, вовремя, кланяясь в пол, покидали его покои.

Крымское побережье

Ночная мгла укрыла древние крымские берега. С моря дует пронизывающий весенний ветер. Волны с равномерным шумом бьются о берег, на котором, громко переговариваясь, сидят у костров татары. Крики их разносятся далеко по тихому степному берегу – они здесь хозяева! На пиках насажено над огнем истекающее жиром мясо. Кони стоят поодаль, опустив головы – дремлют.

Слипающимися глазами молодой татарин, коего старший брат впервые взял в патруль, глядит на бескрайнее море, на изъеденную тучами луну, устав слушать бесконечные истории о походах на русские земли от соседей по костру. Ему всегда хотелось узнать – что там, за тем бескрайним морем? Можно ли переплыть его? Какая рыба обитает там, во тьме, в этой неизвестной морской пучине?

Увидев впереди две огромные тени, приближающиеся к берегу, он едва не вскочил, крикнув:

– Там плывет что-то! Что-то плывет! Прямо сюда!

Насторожившиеся татары уже потянулись за оружием и, резко остановившись, захохотали. Парень получил подзатыльник от сидящего рядом старшего брата:

– Магдан! Не позорь меня! Это турецкие корабли!

– Но что они делают здесь, Агдал? – потирая ушибленное место, спросил Магдан. От досады и стыда даже ком встал в горле. А тем временем два корабля медленно приближались к берегу.

– Плывут, значит, хану что-то нужно от них!

– Турецкие корабли по всем морям ходят, – потыкав палкой в уголь, проговорил толстый татарин с редкой щетиной на подбородке, – у султана самый сильный флот в мире!

Грохоча, корабли с турецкими флагами, изображающими полумесяц и восьмиконечную звезду, остановились там, где начинается мелководье. И вскоре за ними показались многочисленные лодки, сто пятьдесят – двести, не меньше. Татары разом насторожились, ибо зрелище было пугающим. Лошади вскинули головы, шевелили ушами, нервно похрапывали. Сидящие на берегу смолкли, было слышно лишь, как шумят волны и как шелестят паруса кораблей.