Ольга Елисеева - Переворот

Кардинал Флёри с лампой в руках проводил гостя лишь до двери в подвал. Его собственные посвящения — ничтожные по сравнению с градусом Сен-Жермена — не позволяли ему двигаться дальше.

Граф толкнул створки.

Ему показалось, что море бьёт в стены цоколя совершенно свободно. Несколько шагов, и Сен-Жермен ощутил, что находится под водой. Теперь ему стала ясна задумка устроителей игорного дома. Они как бы перемещали зал для упражнений с картами из одной стихии в другую — вырывали из реальности, переводили в мир, где совершается «работа в режиме воды». Граф оценил эту находку.

Во всём помещении был освещён только один стол, накрытый чёрным сукном. Подсвечники стояли по бокам от него на полу, что позволяло Существу, находившемуся по другую сторону стола, оставаться в глубокой тени.

— Приветствую брата кадоша, — заявило оно глухим дребезжащим голосом. Казалось, связки незнакомца не предназначены для произнесения звуков человеческой речи и лишь эмитируют их с той или иной степенью похожести.

— Приветствую Брата Метателя Судеб, — отозвался Сен-Жермен.

Он без робости приблизился к столу и заученным жестом фокусника положил на него бархатный мешочек с Дериануром.

— Покажи, — велел Банкомёт.

Граф развязал тесёмки. Алмаз выпал на скатерть. В приглушённом огне свечей он занялся затаённым, полным угрозы блеском.

Брат Метатель удовлетворённо кивнул.

— Ставка принята.

На столе явились две колоды карт. Одна из них легла в руку Банкомёта. Другую взял Сен-Жермен. Граф холодно, без спешки отобрал три карты, положил их сбоку от себя и внимательно уставился на противника.

— Понтируйте.

Брат Метатель, не торопясь, начал выкладывать карты справа и слева от себя картинками вверх. Колода не была игральной. Вместо неё при столь важных обстоятельствах использовались гадательные Таро.

— У вашей протеже, граф, будет столько дней удачи, сколько вы сумеете выиграть, — заученно пояснил Банкомёт. — Но не более трёх. На четвёртый ей придётся расплатиться за везение. Чем меньше окажется счастье, тем мельче монета расчёта. Чем больше — тем крупнее беда.

Всё это граф знал и без него, но Брат Метатель обязан был повторить ему правила. Из-за сумрака гость не видел лица противника, лишь руки в зелёных перчатках мелькали над столом.

— Императрица, — громко сказал Банкомёт, кладя карту с изображением женщины в короне слева от себя. — Хозяйка жизни. Функция — действие.

Сен-Жермен немедленно открыл свою верхнюю карту, демонстрируя Брату Метателю точь-в-точь такую же даму.

— Что ж, — протянул тот. — Вы выиграли один день и определили некоторые черты судьбы своей протеже. Ей надлежит действовать. Карта без масти. Высший аркан. Соответствующее число три.

Граф вытер ладонью холодный пот со лба. Ещё никогда, играя наудачу для своих коронованных клиентов, он не испытывал такого напряжения. Далеко не всем везло. Шаху Надиру, например, выпал висельник. А бедняжке Помпадур — смерть — удачное завершение её пути. Екатерине же карта шла в руки. Граф никогда не позволял себе опускаться до азарта, но сейчас он чувствовал, как в нём мало-помалу нарастает возбуждение. Это не хорошо. Он слишком близко принимает к сердцу события в России. Между тем это — всего лишь одна из ступеней большой лестницы, которую строит братство.

Банкомёт вновь начал раскладывать карты. Направо от него лёг король кубков, налево — колесница — седьмая карта высшего аркана.

— Повозка бьёт короля, — слегка заикаясь, произнёс граф. Левой рукой он открыл свою карту. На её гладкой поверхности была изображена колесница в лучах восходящего солнца.

— Жизненный успех и победа в ваших руках, — кивнул Брат Метатель. — Поздравляю. Вы выиграли ещё один день. А королю-пьянице придётся туго...

Сен-Жермен поклонился и снова с напряжением уставился на руки Банкомёта. Теперь ему казалось, что от них в темноту разлетаются зелёные искры. Брат Метатель явно не хотел отдавать ему третий день. Это был бы слишком красивый выигрыш. Но граф знал себе цену и цену протеже, для которой старался. Либо всё, либо ничего. На меньшее они не согласны.

— Маг, — бестрепетно провозгласил Банкомёт, кладя слева от себя картонку с изображением старца в балахоне и остроконечном колпаке, — бьёт копейщицу. — Справа от него, неловко перевернувшись в воздухе, на стол упала карта с женщиной-гладиатором, державшей в руках пику.

— Туз. Высший аркан, — граф почувствовал на губах сухость. — Маг-помощник, побуждающий к действию. Мы обрели ещё один день успеха.