Николай Алексеев-Кунгурцев - Сборник Исторические романы. Компиляция. кн.1-6

— Батюшка вас изволят просить к себе.

Ольга пошла к отцовскому кабинету трепещущая, бледная, но полная решимости.

Когда она пришла к отцу, князя уже не было. Он ушел за несколько минут перед этим чрезвычайно довольный, сияющий: его предложение было принято; с Ольгой должен был переговорить сам Андрей Григорьевич.

Отец встретил ее ласковой улыбкой.

— Садись-ка, дочурка; надо нам с тобою потолковать, — сказал он, указывая на кресло.

Надежда Кирилловна с веселым и многозначительным видом кивала ей головой. В ее глазах сверкали искорки. Ольга села в напряженном ожидании.

— Вот что, милочка, — заговорил отец. — Ты знаешь, что счастье твое и Николая мне дороже своего, и я неустанно забочусь о том, чтобы сделать вас счастливыми. С Николаем еще много дела, надо на дорогу его вывести. А пока черед за тобою. Ты уже девушка в возрасте, пока тебя и пристраивать. Женихов много, слов нет, да все щелкоперы, ветрогоны, либо гольтепа, вроде вот этой армейщины Назарьева. Кстати, — вдруг обратился Свияжский к жене, — чего он к нам так повадился? Совсем лишнее знакомство.

При этом нелестном отзыве о Назарьеве Ольга покраснела до корней волос. На выручку ей явилась мачеха.

— Что же? Отчего ему не бывать у нас? — ответила она суховато. — Он человек из общества, хоть и армеец. Само собой, он был бы очень незавидным женихом, так как беден, не родовит, но это очень милый молодой человек.

Слова мачехи болезненно отдавались в сердце падчерицы, в то же время и старик не ожидал такой отповеди от жены и опешил.

— Да, оно конечно… Я же ничего… Пусть ходит, я только вообще, — пробормотал он, а потом принял прежний торжественный тон: — Так я говорю, женихов много, но все же выбор невелик. Брак, это — перелом жизни, здесь очертя голову нельзя поступать.

— Я вовсе не хочу замуж, — чуть проронила дочь.

— Все девушки так говорят! Знаем мы вашу сестру! Полно, полно! — хихикнул Андрей Григорьевич и продолжал: — Памятуя свои отеческие обязанности и всегда зная, что придется перед Всевышним давать ответ, сотворил ли благое для своих детей, я неустанно стремлюсь найти человека, который мог бы создать истинно счастливое замужество моей дочери. И такого человека я нашел. А так как этот препорядочный и благородный господин посватался за тебя, Ольга, то я дал ему свое согласие и готов благословить ваш союз родительским, навеки нерушимым благословением.

Свияжский помолчал. Ольга сидела безмолвная, бледная как полотно. Надежда Кирилловна улыбалась.

Видя это, Андрей Григорьевич счел долгом пояснить свои слова:

— У меня просил твоей руки князь Семен Семенович Дудышкин, и я принял предложение.

Молодая девушка поднялась с кресла. Ее глаза были сухи и лихорадочно блестели.

— Я не люблю князя, — сказала она каким-то не свойственным ей, металлическим голосом.

— А разве я тебя об этом спрашивал? — насмешливо улыбаясь, спросил отец.

— Я не люблю князя, а потому… замуж за него ни за что не пойду! Ни за что! — вырвалось у Ольги истерическим воплем.

— Вот как? — прошептал старик, и его тонкие губы побелели. — Вот как? — повторил он. — Ну, это мы увидим, как-то ты не пойдешь.

— Батюшка! — вдруг кинулась Ольга перед отцом на колени. — Не делайте меня несчастной, не невольте. Я не люблю князя. Он мне противен, гадок…

Но сердце Андрея Григорьевича было далеко не из чувствительных.

— Встань, глупая, — проговорил он, холодно глядя на дочь. — Тебе бы радоваться надо. Прекрасная партия. Всякая другая на твоем месте…

— Ну и пусть всякая другая, — прервала молодая девушка, вставая. — А я не пойду! Хоть режьте!..

Ее голос звучал твердо, суровая складочка прорезалась между бровей.

— Олечка! Ведь папа заботится только о твоем счастье, — с притворной нежностью сказала мачеха.

— Не надо мне такого счастья. Замуж за Дудышкина? О! Да никогда, никогда!

— Против моей отцовской воли не посмеешь идти, — сурово проговорил старик. — Не послушаешься добром, так можно ведь и покруче с тобой.

— Делайте что хотите. Я брошусь в ноги государыне, буду молить о заступничестве. Я князю прямо в лицо скажу, что ненавижу его.

— Ладно, ладно, — остановил ее отец. — Можешь говорить что хочешь, а все-таки этой свадьбе быть. Ну, прочь с глаз, непокорная дочь! — крикнул он, вскочив и топнув ногой. — Да глупости свои брось, а не то! — И он погрозил ей кулаком. — А не то я на тебя власть найду. Убирайся!

Ольга, шатаясь, вышла, прошла в свою комнату, упала на постель лицом в подушку и беззвучно зарыдала. Впервые жизнь показалась ей чем-то невыносимо тягостным, ужасным по своей беспощадности, и она чувствовала себя бессильной, беззащитной перед грозою, разразившеюся над ней.