Кристин Ханна - Четыре ветра [litres]

Мир будто изменился, замедлился. Выстрел, мама, пошатнувшись, оседает, ее платье окрашивается красным. Джек раскидывает в сторону типов в масках.

Лореда закричала, схватила Энта за руку и начала проталкиваться через толпу, охваченную паникой. Она увидела, как Джек ударил одного из головорезов его же битой, другого свалил ударом кулака.

– Убили! – раздался крик.

Головорезы в масках попятились от грузовика.

Джек запрыгнул в кузов, подхватил Элсу.

– Она жива? – закричала Лореда.

Мама открыла красные, слезящиеся глаза и посмотрела на Джека.

– У нас не получилось, – прошептала она.

Джек вынес маму из грузовика и встал перед забастовщиками, держа Элсу на руках. Ее кровь капала на землю, просачиваясь между его пальцами. Едкий дым стелился вокруг.

– Забастовка… веди их… – И Лореда поняла свою маму.

– Арестовать их! – заорал Уэлти, но полицейские отступили от человека, держащего на руках окровавленную женщину.

Головорезы в масках медленно пятились к своему грузовику. Некоторые побросали оружие. Машины со штрейкбрехерами больше не сигналили.

Внезапно прямо у своих ног Лореда увидела винтовку. Она подняла ее, приблизилась к Уэлти, который пытался помешать забастовщикам пройти к воротам, и прицелилась ему в грудь.

Уэлти вскинул руки.

– Ты не посмеешь…

– Ты так думаешь? Если ты не уберешься, я тебя убью. Не сомневайся.

– Это все без толку. Я вашу чертову забастовку прекращу.

Лореда взвела курок.

– Но не сегодня.

Уэлти медленно отступил.

Вперед, растолкав толпу, выдвинулся Айк. Прошел мимо Джека в поле. Следом и Джеб с детьми… и Бобби Рэнд с отцом.

Рабочие молча, но как-то торжественно прошли в ворота и заняли ряды, чтобы сегодня уж точно никто не мог собирать хлопок.

Элса, по-прежнему на руках у Джека, приподняла голову, посмотрела на забастовщиков. Улыбнулась и прошептала: «Хватит».

И, несмотря на страх, несмотря на потрясение, Лореда никогда еще никем так не восхищалась.

Джек ударом ноги открыл дверь в больницу.

– Моей жене нужна помощь.

Женщина за стойкой регистратуры в ужасе привстала на своем удобном стуле.

– Вы не имеете права…

– Мать вашу, я резидент Калифорнии! – прорычал Джек. – Зовите доктора.

– Но…

– Немедленно! – сказал Джек таким голосом, что даже Лореда испугалась.

Регистраторша быстро убежала по коридору.

Кровь капала на чистый пол. Они ждали. Глядя на красные капли, Энт расплакался. Лореда прижала его к себе.

К ним торопливо направлялся мужчина в белом, рядом семенила медсестра в накрахмаленной форме.

– Пулевое ранение в живот, – сказал Джек.

Голос у него сорвался, и Лореда поняла, что он в ужасе. От этого ей сделалось еще страшнее.

Доктор позвал санитаров, и через минуту маму увезли на каталке.

Джек притянул Энта к себе, обнял. Лореда шагнула к ним. Джек и ее обхватил рукой.

Лореда могла думать только о том, как ужасно она обращалась с мамой. Годами. Столько нужно ей сказать, столько исправить. Сказать, как сильно она ее любит, как восхищается ею, как хочет стать такой же, как она. Почему она не сказала всего этого раньше?

Лореда вытерла слезы, но они не утихали. Даже ради Энта у нее не получается быть сильной. Впервые за несколько лет она стала молиться.

Прошу тебя, Господи, спаси ее.

Я не могу жить без мамы.

Белый свет.

Слишком яркий.

Режет.

Боль.

Она лежала на кровати.

Элса медленно повернула голову. Каждый вдох причинял боль.

Джек сидел на стуле рядом с ней, на коленях у него пристроился Энт. Глаза у сына были красные, веснушчатое лицо мокрое от слез.

– Элса, – тихо позвал Джек.

– Она проснулась! – всхлипнул Энт.

Лореда бросилась к кровати, едва не оттолкнула Джека с братом.

– Мамочка.

Мамочка.

Одно это слово вернуло все: как Элса укачивала ее перед сном, как читала сказки, как учила готовить феттуччине, как шептала на ухо: «Будь смелой».

– Где…

Джек погладил ее по щеке.

– Ты в больнице.

– Что, я?..

Ответ она прочла в глазах любимого. Они все уже горевали.

– Они ничего не смогли сделать, – сказал Джек. – Сильное внутреннее кровотечение, и твое сердце… говорят, с ним что-то не так. Не справляется, что-то в этом роде. Тебе дали обезболивающее… больше ничего сделать не могут.

– Но они ошибаются! – яростно сказала Лореда. – Все всегда ошибались на твой счет, мама. Правда же? Как я. – Лореда заплакала. – Ты поправишься. Ты сильная.