Игорь Алексеев - На пересечении миров, веков и границ

Зная, что Ира еще не закончила Иняз, а также условия работы и проживания военных и их семей на космодроме, отказываюсь. Остается надежда быть призванным где-нибудь поближе, может даже и в Подмосковье.

Генерал вручает мне под расписку билет на спецрейс в Москву на завтра и предлагает на работу сегодня больше не выходить, а собрать все свои вещи с обеих площадок и разрешает устроить проводы.

Прошу ребят съездить за моими вещами на 95 площадку и собрать к вечеру наших друзей, а сам бросаюсь готовить еду. Очень ко времени, только за 2 дня до этого мы вернулись с удачной рыбалки, а неделей ранее у меня была готова очередная порция сала. Мяса был полный холодильник. Так что к вечеру разносолы, включая судака по-монастырски, запеченную свинину и многое другое, были готовы на любой самый взыскательный вкус. В нашей трехкомнатной квартире собралось человек 40. На всякий случай большинство приносило спирт с собой. В итоге вся возможная тара была залита спиртом. В час ночи комендантский патруль пришел нас утихомирить, но, узнав причину, вежливо удалился. Утром, почти без сна, я попытался загасить жар водой, но хлебнул спирт, который был налит и в графин. В итоге в самолет меня грузили, как чемодан, а в Москве пилот, Герой Советского Союза Белкин, с которым мы летали все прошедшие годы, решил сам отвезти меня домой.

Утром в КБ мне вручили письмо на личном бланке Главного конструктора академика Бармина В.П., в котором он просил военкомат отменить решение о призыве в армию Алексеева И.Д., который на основании правительственного решения входит в объединенные расчеты по отработке перспективной космической и военной техники.

Тщетно, не помогло!

На следующее утро я уже был в штабе Московского округа ПВО, а к обеду прибыл по месту службы около станции Львовская.

Такие слова прозвучали в эпиграмме, написанной Ире ее коллегами по Центральному экономико-математическому институту по случаю моего призыва в армию.

В части, куда я попал, мне предстояло быть техником по проверке радиосистем ракет ПВО. Часть с большим количеством офицерских должностей испытывала некомплект и прибытие сразу целой группы офицеров из запаса, а нас по первому призыву было 10 человек, во многом спасало положение. Были тут и выпускники разных вузов – Гена Двойников, Толя Кащенков, Валера Кошкин, Юра Николаев, Валера Пухов, Янис Ренцис, Федя Шкуров и я, а также ребята, которым особо не повезло, служившие ранее срочную службу в армии и для первоочередной демобилизации окончившие курсы младших лейтенантов – Батрак и Морозов.

Ренциса направили по специальности в батальон охраны и химзащиты, Двойникова, Батрака и Морозова – командирами взводов в автобатальон, всех остальных – на проверку и снаряжение ракет. В наше подразделение – отдел, помимо батареи солдат срочной службы, где командирами взводов были срочники, входили 2 стационарные контрольно-испытательные станции и 1 передвижная станция, проводящая проверки техники, стоящей на дежурстве на пусковых устройствах в огневых частях. Менее чем через год в нашу часть прибыла целая группа выпускников Новочеркасского радиотехнического института, которые были также направлены в наш отдел. Всем семейным было предложено вызвать в часть свои семьи и, в этом случае, им выделялись комнаты в жилых домах. Двойников, Ренцис и Пухов, а также один из новочеркасцев – согласились. Остальные были размещены в офицерском общежитии с коллективными удобствами на этажах – по 4 человека в комнату. В нашей комнате жили Кащенков, Кошкин, Шкуров и я.

У каждого из нас на технической позиции в подчинении был боевой расчет, состоящий из 4-6 солдат-срочников. С учетом технического характера службы все солдаты и сержанты имели полное среднее образование, процентов 25 из них – среднее техническое образование и несколько человек, призванных на 1 год, – законченное высшее (учителя, агрономы, ветеринары) образование. На каждом КИС,е, возглавляемом майором (у меня это был майор Краснобрыжий – умный, выдержанный, с прекрасным чувством юмора, закончившим высшее авиационно-техническое училище и пробившим для себя, в порядке исключения и за свой счет, право ношения авиационной формы – без сапог), было по 2 смены, каждая из которых должна была возглавляться капитанами, а в нашем КИС,е – ст.лейтенантами Артамоновым и Первышиным – 40-летними офицерами роста ок. 165 см. Дальнейший карьерный рост этим офицерам, в свое время отказавшимся служить в более отдаленных частях, был невозможен.