Георг Эберс - Каракалла. Иисус Навин

При этом она радостно вспомнила борьбу, которую вела сама с собою, и приятное чувство после своего решения пожертвовать своим собственным счастьем, чтобы оградить других от страдания.

Теперь свитки Эвриалы могущественно привлекали ее, так как они содержали в себе ключ для входа во внутренность чудесного здания, в преддверие которого ввели ее сама жизнь и ее собственные испытания.

Она села спиною к окну и раскрыла Евангелие от Матфея от первого стиха, который рука Эвриалы написала красными чернилами.

Для связного, последовательного чтения у Мелиссы недоставало спокойствия; с нетерпением ребенка, в первый раз попавшего в новый сад, приобретенный его родителями, она спешила перейти от одного привлекательного места к другому и каждое применяла к себе самой, к тем, кого она любила, и, в другом смысле, к нарушителям ее мира.

С радостным сердцем она верила теперь обещанию, которое сперва поразило ее, что скоро придет Царствие Небесное. Но ее глаза быстро пробегали развернутый свиток дальше и были прикованы некоторым местом, обращавшим внимание читателя на одну главу.

В нем описывалось, как Иисус Христос взошел на гору, чтобы сказать слово толпе народа, следовавшего за Ним. Он говорил о Царствие Небесном, о блаженстве и о тех, кому будет дано достигнуть его.

В числе их прежде всего были названы нищие духом, и Мелисса подумала, что она сама, конечно, принадлежит к ним. Среди богатых ее брат Филипп, разумеется, принадлежал к числу богатейших, а куда привели его острый ум и беспрестанное размышление, которое так редко давало время чувству возвысить свой голос?

Плачущие, говорилось далее, утешатся. О если бы ей было возможно призвать к себе Веренику и заставить ее принять участие в этом обетовании! А кроткие! Может быть, им достанется господство по низвержении злодея, который залил мир кровью и стоит дальше всех людей на земле от того кроткого и наполняющего сердце теплотою духа, который смотрит на нее из этой книги. К алчущим и жаждущим правды опять принадлежит она сама. Она насытится — Эвриала и Андреас уже накрыли для нее стол.

Милостивые, говорилось далее, будут помилованы. Если кто — нибудь, то она, конечно, имеет право причислить себя к миролюбивым, и потому и к ней относится обещание о причислении миротворцев к детям Божиим.

При следующем стихе она выпрямилась, и все ее лицо просияло от радости, потому что этот стих показался ей написанным для нее. Ей казалось даже каким — то счастливым чудом, что она нашла его здесь. В нем говорилось: «Блаженны те, которых преследуют за правду, потому что им принадлежит Царствие Небесное; блаженны вы, когда поносят вас и изгоняют и говорят про вас всякие злые слова».

Все это случилось с нею самою в последние дни, хотя она не ради Иисуса Христа или справедливости, а ради себя самой хотела взять на себя самое тяжкое бремя.

А убитые там, на арене! Не ждет ли и их также обещанное блаженство? О как горячо желала бы она даровать этим несчастным самую прекрасную участь! И если подобная участь выпадет им на долю после смерти, то к чему послужит мщение их кровожадного убийцы?

Если бы еще жива была ее мать, если бы она, Мелисса, могла сообщить ей об этом великом утешении для души!

Она обратилась с краткою молитвою к своей дорогой покойнице, и, когда она развернула свиток дальше, ей в глаза бросились слова: «Любите врагов ваших, благословляйте клянущих вас, делайте добро ненавидящим вас».

Этого еще она не в состоянии была делать, подобное требование казалось ей слишком большим; но такое поведение, конечно, прекрасно и благотворно уже потому, что оно помогает укреплять мир, которого желает она для себя пламеннее, чем какого бы то ни было другого блага.

Далее она прочла: «Каким судом вы судите, таким и судимы будете», и по ней пробежала дрожь, когда она подумала о будущей судьбе человека, который среди мира сделал коварное смертоносное нападение на цветущий город, чтобы наказать его за легкомысленные слова и крики нескольких насмешников и за разочарование, которое приготовила для него ничтожная девушка.

Но скоро она вздохнула с облегчением, потому что далее говорилось: «Просите — и дастся вам; ищите — и найдете; стучитесь — и отворится вам».

Какое обещание может быть прекраснее этого?

И для нее — она чувствовала это — оно уже исполнилось, потому что едва ее палец как бы случайно пришел в соприкосновение с дверью, как она уже отворилась, и то, чего она искала так долго, находилось уже перед нею!