Саймон Скэрроу - Римский орел. Орел-завоеватель

— Я как раз это и собирался сказать, — с холодком в голосе промолвил легат Девятого легиона. — Они хорошо подготовлены к такого рода операциям, умеют, например, плавать в полном вооружении. Если нам удастся перебросить их на ту сторону без существенного противодействия, можно будет обрушиться на позиции бриттов с фланга… например, вон оттуда.

— Ты говорил о двойном маневре, — напомнил Плавт.

— Так точно, командир. Пока батавы будут переправляться, второй отряд может подняться вверх по течению и поискать брод. А как найдет, перейти реку и обойти противника с другого фланга.

Плавт кивнул:

— Мысль верная. А если правильно рассчитать время, мы ударим с трех направлений почти одновременно. Стремительно и неотразимо.

— Уверен, командир, — заявил Гета, — варвары не ожидают такой атаки и не смогут ее отразить. При этом нам вовсе не обязательно посылать в обход со вторым отрядом так уж много людей. Тут главным явится не численность, а внезапность, что будет последним сюрпризом, с которым Каратаку не справиться. Захватим его врасплох, и победа будет за нами. Внезапные удары с трех направлений он не сумеет отбить. Для этого нужна хорошо организованная, дисциплинированная и обученная армия, а его варвары, как ты сам знаешь, хотя и храбры и славно владеют оружием, но до регулярного войска им далеко. Конечно, риск существует. Если любой из наших отрядов в силу каких-то причин окажется с противником один на один, без поддержки, это будет чревато потерями… и большими.

Тут у Веспасиана по загривку пробежал холодок — вот он, долгожданный шанс. И для него, и для Второго легиона. Если Второй сможет сыграть в этом сражении решающую роль, парнями овладеет прежнее воодушевление. Попавший недавно в устроенную Тогодумном засаду Второй легион, несмотря на то что эта засада и обернулась для варваров поражением, потерял столько людей, что это не могло не повлечь за собой ослабления боевого духа легионеров. Успешная атака, завершенная безжалостным разгромом противника, еще могла спасти положение, восстановив репутацию и легиона, и его командира. Но готовы ли к этому легионеры? Плавт все кивал, обдумывая предложение Геты.

— Да, ты прав, разделять войска рискованно, но вряд ли кто-нибудь предложит мне способ форсировать эту реку без риска. Итак, твой план принят. Осталось определить диспозицию подразделений. Очевидно, что обход с правого фланга будет поручен батавам, — он слегка кивнул в сторону Веспасиана, — тут и говорить нечего. Фронтальное наступление поведет Девятый.

Сейчас или никогда, понял Веспасиан. Пора вернуть славу Второму. Он шагнул вперед и прокашлялся.

— Да, Веспасиан? — Плавт посмотрел на него. — Ты хочешь что-то добавить?

— Командир, я прошу оказать мне честь возглавить обход с левого фланга.

Плавт сложил руки и склонил голову набок, обдумывая просьбу легата.

— Ты правда считаешь, что Второй с этим справится? — спросил он после некоторого молчания. — Численность твоего легиона неполная, да и люди твои, боюсь, не больно обрадуются, если после недавних событий снова окажутся на самом жарком участке.

Веспасиан покраснел:

— Прошу прощения, командир, но тут я с тобой не согласен. И говорю не только от своего имени, но и от имени всего легиона.

— Честно тебе признаюсь, Веспасиан, еще несколько мгновений назад мне и в голову не приходило, что это задание можно доверить Второму. Я думал придержать тебя в резерве, а в обход пустить свежее подразделение, и пока этот вариант кажется мне более удачным. Не вижу причин от него отказаться. А ты?

Веспасиан понял, что если он не сумеет быстро найти доводов, почему левый обход должен осуществить именно Второй легион, то ему до конца службы придется тянуть лямку с клеймом человека, чья пригодность к командованию весьма сомнительна. А если легионеры почувствуют, что им не доверяют и поэтому отстраняют от активного участия в ходе кампании (а следовательно, и в дележе добычи), восстановить дух и репутацию Второго в обозримый период будет уже невозможно. А ведь эта репутация добывалась годами и зиждется на крови тысяч товарищей, бесстрашно шедших в бой под осененным славой орлом. Нет, если всему этому конец, то и ему лично незачем жить. И значит, чтобы продлить свою жизнь, ему, Веспасиану, следует проявить всю возможную твердость.

— А я, командир, их вижу. Видимо, тебя неверно информировали о крепости боевого духа моих солдат.

Это заявление одновременно было и уколом в адрес Вителлия, ибо источником сведений о плачевном состоянии легиона, несомненно, являлся лишь он.