Саймон Скэрроу - Римский орел. Орел-завоеватель

— Итак, центурион, что ты здесь делаешь?

— Виноват, командир?

— Что ты делаешь здесь, хотя должен быть на дежурстве?

— Я получил приказ, командир. Мне было велено сопроводить этого новобранца в штаб.

— Велено? Кем?

— Люцием Батиаком Бестией. Он подменил меня и будет исполнять обязанности начальника караула до моего возвращения.

— Так-так. — Веспасиан хмуро наморщил широкой лоб, потом перевел взгляд на юношу. — Ты Квинт Лициний Катон?

— Так точно, командир.

— Из дворца?

— Так точно, командир.

— Мягко говоря, это не совсем обычно, — произнес, словно бы вслух размышляя, легат. — Желающих перебраться из дворца в казармы находится не так уж много. Правда, моя жена пошла на это, но даже ей трудновато приспособиться к суровости армейского быта, хотя я пытаюсь скрасить ей жизнь, как могу. Не думаю, впрочем, что и тебя тут примутся с той же рьяностью опекать, однако деваться некуда. Теперь ты — солдат.

— Так точно, командир.

— Это, — Веспасиан накрыл свиток ладонью, — всего лишь сопроводительное письмо с приблизительным описанием твоих качеств. Обычно с такими мелочами разбирается мой секретарь, поскольку у меня, как правило, есть дела поважнее, ибо я как-никак командую легионом. Можешь ты хотя бы представить себе, насколько я сейчас раздосадован тем, что должен тратить свое время впустую?

Веспасиан выдержал паузу, сверля юнца суровым взглядом, потом, уже более снисходительным тоном, продолжил:

— Однако письмо это написано самим Клавдием, а у него, безусловно, есть право беспокоить своих легатов даже по пустякам, и я вынужден с этим считаться. Император пишет, что в благодарность за долгую и верную службу твоего батюшки он дарует тебе свободу и желает, чтобы я зачислил тебя в свой легион на должность центуриона.

— О, — отозвался Катон.

Макрон тоже внутренне охнул. И хотя он тут же взял себя в руки и вытянулся в струну, от легата его реакция не укрылась.

— Что-то не так, центурион?

— Никак нет, командир, — ухитрился процедить Макрон сквозь плотно сжатые зубы.

— Так вот, Катон, — мягко продолжил легат. — Право же, несмотря на пожелание императора, у меня нет ни малейшей возможности назначить тебя центурионом. Сколько тебе лет?

— Шестнадцать, командир. В следующем месяце будет семнадцать.

— Шестнадцать. Маловато даже для того, чтобы самому стать мужчиной, не говоря уже о том, чтобы командовать другими мужчинами, а?

— Прошу прощения, командир, но, когда Александр впервые повел свое войско в сражение, ему тоже было всего шестнадцать.

Брови Веспасиана изумленно взметнулись.

— Ты сравниваешь себя с Александром? Считаешь, что разбираешься в военном деле?

— Я изучал стратегию и тактику, командир. Знаком с трудами Ксенофонта, Геродота, Ливия и, конечно же, Цезаря.

— Вот как? И это, разумеется, ставит тебя в один ряд с великими полководцами? — Самонадеянность юноши явно забавляла легата. Он побарабанил пальцами по столу. — А вдруг и все остальные наши рекруты таковы? Что тогда будет, я не могу и представить. Армия, где каждый солдат занимается разработкой стратегических планов, а не думает лишь о том, как набить свое брюхо, — это что-то невероятное. Не так ли, центурион?

— Так точно, командир, — отозвался Макрон. — У таких солдат небось и бурчало бы в лишь башке, а не в брюхе.

Веспасиан поднял брови:

— Это что, шутка, центурион? Я не терплю балагурства, особенно среди нижних чинов. Тут армия, а не театр Плавта.

— Так точно, командир. Чей театр, командир?

— Плавта, — со снисходительным видом заметил Катон. Он явно приободрился. — Этот великий драматург во многом заимствовал сюжеты своих пьес…

— Достаточно, сынок, — прервал его Веспасиан. — Прибереги это для римских салонов. Если, конечно, тебе посчастливится вернуться в столицу. А пока помолчи и послушай меня. Центурионом ты быть не можешь.

— Но, командир…

Веспасиан резко хлопнул рукой по столу, потом указал на Макрона:

— Видишь этого человека? Так вот, он — центурион. Центурион и тот командир, который привел тебя сюда из Авентикума. Как, по-твоему, они стали центурионами?

Катон пожал плечами:

— Не имею ни малейшего представления, командир.

— Ни малейшего представления? Ладно. Так вот, послушай. Этот человек, Макрон, был сначала солдатом. Сколько лет, центурион?

— Четырнадцать лет, командир.

— Четырнадцать лет. И за это время он прошел маршем через весь известный нам мир и обратно, приняв участие в одному Юпитеру ведомо скольких сражениях, битвах и мелких стычках. Он знаком со всеми видами оружия, хранящегося в арсеналах империи. Он способен пройти в день двадцать миль, причем с полной выкладкой, с пикой, с мечом. Он обучен плавать, строить дороги, мосты и форты. Но, помимо этих умений и качеств, у него есть и личные заслуги. Когда германцы обложили наш патруль на том берегу Рейна, он сумел вывести людей из окружения. Тогда, и только тогда, его сочли достойным должности центуриона. А скажи, какими из перечисленных навыков обладаешь ты? Прямо сейчас, на данный момент?