Джек Хайт - Орлиное царство [litres]

– Согласен, – ответил Юсуф.

– Но этого недостаточно, – продолжала Азимат. – Ты женишься на мне и официально усыновишь Аль-Салиха. – Юсуф удивленно заморгал. – Твоего слова мне недостаточно, Юсуф. Больше нет. Аль-Салих должен быть твоим сыном. Только так он будет в безопасности.

Юсуф смотрел на Азимат, обдумывая ее предложение. Она все еще оставалась потрясающе красивой.

– Когда-то я был готов отдать все, чтобы на тебе жениться, – тихо сказал он. – Пути Аллаха неисповедимы.

– Так ты согласен? – спросила Азимат.

– Да. Как только Гумуштагина доставят в мой лагерь в кандалах, я на тебе женюсь.

Юсуф стоял напротив Азимат на травяном поле, в центре Алеппо. Оба были в белом. Вчера во время церемонии менди [43]на мизинце правой руки Юсуфа нарисовали темно-коричневый переплетающийся узор. У Азимат были раскрашены руки и ноги, а карие глаза – единственная часть лица, которую не скрывала вуаль, – были подведены краской. Между ними занимал свое место Имад ад-Дин, который произносил брачную хутбу, короткую молитву, выражающую радость от брака и призывающую благословение Аллаха на жениха и невесту. Сотни гостей терпеливо ждали, самые влиятельные эмиры Алеппо смешались с командирами армии Юсуфа.

Аль-Салих находился в передних рядах собравшихся. Он был в роскошных шелковых одеждах, расшитых золотом, а редкая юношеская бородка – подкрашена. Шамса стояла вместе с женщинами в вуалях. Она приехала вчера вместе с сыновьями Юсуфа.

Шамса и Азимат обладали железной волей, и Юсуф опасался, что, когда они встретятся, полетят искры. Но Шамса его удивила. Как только она прибыла, она сразу попросила о встрече с Азимат наедине. Они провели вечер в запертой и охраняемой стражей комнате. Потом Шамса сказала, что она одобряет этот брак.

– Азимат тебя не любит, – заявила Шамса. – И не хочет от тебя новых сыновей. Она не угроза для меня. И она умна. Азимат станет превосходной женой.

– Я призываю всех вас стать свидетелями этого брака, – провозгласил Имад ад-Дин, закончив хутбу, и повернулся к Юсуфу: – Саладин Юсуф ибн Айюб, царь Сирии и Египта, берешь ли ты в жены эту женщину, Азимат бинт Муин ад-дин Унур?

– Беру. – Юсуф шагнул к столу, который стоял между ним и Азимат, и подписал брачный контракт.

В нем говорилось, что махр, брачный дар жене, включает пятьдесят тысяч динаров, а также города Манбдж и Бизаа, и официально объявлялось, что Аль-Салих становится приемным сыном Юсуфа.

Имад ад-Дин повернулся к Азимат.

– Ты принимаешь в мужья этого человека, Саладина?

– Да, – громко ответила она и также подписала брачный контракт.

– Да благословит Аллах ваш союз, – объявил Имад ад-Дин.

Присутствующие одобрительно взревели. Юсуф сначала подошел к Аль-Салиху и поцеловал мальчика в обе щеки.

– Теперь я твой отец, – сказал он, – но ты остаешься моим господином. – Он опустился на колени перед Аль-Салихом.

Лицо мальчика исказила гримаса. Он повернулся спиной к Юсуфу и ушел. Юсуф встал. Он мог понять гнев Аль-Салиха. Для него Юсуф оставался незнакомцем и соперником. Уже одно то, что ему пришлось подписать с ним договор, было оскорблением; а то, что Юсуф женился на его матери, стало еще одной обидой. Несомненно, мальчик его ненавидел. Юсуфу оставалось надеяться, что со временем это пройдет.

Настало время свадебного пира. Мужчины соберутся в большом зале дворца, а женщины будут праздновать в гареме вкусными блюдами и танцами. Но сначала предстояло решить еще одну проблему. Юсуф повернулся к Каракушу.

– Приведи его, – сказал он.

Каракуш кивнул мамлюку, который поспешно ушел. Очень скоро толпа раздалась, и Гумуштагина, закованного в кандалы, вытолкнули вперед. Евнуха привезли в лагерь Юсуфа вскоре после разговора с Азимат, но Юсуф отказался с ним встречаться. Войдя в Алеппо, он приказал бросить Гумуштагина в темницу дворца. Теперь, после проведенных там четырех недель, Гумуштагин был сломленным человеком. Он шел с опущенными плечами и поникшей головой. Его подтолкнули к Юсуфу.

– Я поклялся, что убью тебя, если еще раз увижу, – сказал Юсуф. – И я человек слова. – Он взял меч, который ему протянул Каракуш.

Стража сняла цепь с шеи Гумуштагина и заставила его встать на колени.

Евнух выпрямился, и в его глазах промелькнула тень прежнего высокомерия.

– Ассасины никогда не терпят неудач, – сказал Гумуштагин. – Ты можешь меня убить, но ты присоединишься ко мне очень скоро. Я…

Глаза Гумуштагина широко раскрылись, когда Юсуф вонзил острие меча ему в живот. Евнух упал на четвереньки, застонал от боли, изо рта хлынула кровь. Юсуф поднял меч и опустил его на затылок Гумуштагина. Затем вытер клинок о тунику евнуха и протянул меч Каракушу.