Александр Быков - Секретная должность агента Рейли

В суматохе первых недель после переезда, большевистское руководство как-то не сразу осознало отсутствие в столице дипломатического корпуса стран Антанты. Рядом были только консульские работники и лояльные большевизму иностранцы, с которыми, как тогда казалось большевикам, и нужно выстраивать отношения.

Британец Локкарт, американец Роббинс, француз Садуль всем видом показывали, что дело именно так и обстоит, что вопрос о замене официальных представителей в принципе решен.

Французский посол Нуланс не смог выехать из России, теперь он сломлен и вынужден идти в фарватере политики американцев.

Американец Френсис добровольно обрек себя на политическую изоляцию в Вологде, официальных английских дипломатов в стране нет. Остальные представители европейских стран в масштабах мировой политики — не в счет. Остаются только они, пока неофициальные лица, но это вопрос времени.

Нарком иностранных дел Чичерин как-то сказал Роббинсу:

Было бы желательно, чтобы полковник имел какой-то дипломатический чин, консула, например, тогда контакты между нами имели бы официальный характер.

С этого момента Роббинс только об этом и думал. Конечно, он уже давно мечтал заменить на дипломатическом посту посла Френсиса и размышлял о его скорой отставке, для чего информировал Вашингтон о недальновидной политике посольства, необходимости скорейшего фактического признания Правительства Ленина и установления с ним коммерческих отношений.

— Затем, — настаивал Роббинс, — придет время и официальному вручению верительных грамот.

Нечто подобное говорил и писал в Лондон Локкарт. Он уже видел себя первым официальным послом Соединенного королевства в Советской России.

Садуль больше увлекался строительством вооруженных сил Советского государства и на дипломатические лавры не претендовал. Но среди этой тройки, только он по-настоящему разделял идеалы коммунизма.

Локкарт, ратовавший в донесениях за признание правительства Ленина, руководствовался только прагматическими целями — стать первым Британским послом в Советской России. Большевики для него были удобными помощниками в достижении заветной мечты. Локарт, как и Роббинс, был всего лишь карьеристом, желавшим использовать подходящий момент.

Эти трое теперь уже в Москве снова собирались вместе и вели долгие разговоры о России. Основная мысль, которую отстаивал Садуль — укрепление Красной армии, возобновление военных действий с Германией и после первых побед требование признания Советского правительства.

Самым неприятным обстоятельством в этом проекте была неуступчивая позиция американского посла Френсиса. Садуль в отсутствие своего прямого начальника посла Нуланса еще в марте ездил к нему в Вологду и пытался уговорить миссурийца пересмотреть свое отношение к большевикам в случае возобновления ими военных действий против немцев. Его визит успеха не имел. Роббинс посещал Вологду с завидной регулярностью без каких-либо признаков изменения в официальной позиции Вашингтона. Френсис попросту начал отмахиваться от предложений главы Американского Красного Креста.

— Раймонд, — как-то сказал ему Садуль, — великий француз Вольтер сказал: если бы бога не было, его следовало бы выдумать.

— Это Вы о чем? — не понял Роббинс.

— Почему бы Вам де факто не стать официальным представителем Соединенных штатов, по крайней мере, в глазах большевиков?

— Как?

— Ну не знаю, — ответил Садуль, — вариантов может быть много, — например, как бы невзначай назначить себя на должность. Консул полковник Роббинс. Звучит! Или генеральный консул, а в идеале, конечно, посол Соединенных Штатов Роббинс. Это вообще звучит превосходно, — захохотал Садуль.

— Времена сейчас тревожные, с кем-то из официальных лиц может что-то случиться, и должность станет вакантна. Кому предложат завидный пост? Тому, кто рядом, а это Вы, Роббинс. Подумайте над этим, — усмехнувшись предложил Локкарт.

— Это дурно пахнет, — возразил полковник.

— Отнюдь, — сказал Локкарт, — это запах победы, но он всегда замешан на крови.

— Я подумаю, — ответил Роббинс.

18 апреля Глава Американского Красного креста по пути из Москвы заглянул на денек в Вологду и оставил для дипломатов ящик американских мясных консервов. Для посла у него был особенный пакет — бутылка любимого Френсисом «Кентукки Бурбона». Затем Роббинс отправился в Мурманск, оттуда прибыл в Петроград.

25 апреля в редакции газеты «Новая жизнь», вытянув ноги на стуле и закурив великолепную кубинскую сигару, бывший золотоискатель рассказал корреспонденту, что он, консул Соединенных Штатов полковник Раймонд Роббинс, недавно посетил в Москве наркомат иностранных дел, имел беседу с наркомом товарищем Чичериным. Он заверил, что Америка в связи с японской интервенцией на Дальнем Востоке никаких агрессивных действий против России предпринимать не намерена и, более того, решительно осуждает японцев за вторжение.