Йожеф Дарваш - Колокол в колодце. Пьяный дождь

Должно быть, Дежери находился под впечатлением солнечного весеннего утра и, возможно, поэтому всякое сомнение тотчас опровергал веским, убедительным доводом. Ему хотелось верить в успех дела, за которое взялся Пишта.

А тем временем Пишта шагал по дороге в село, сетуя на свою судьбу. Он досадовал и на учителя Калмара за то, что тот послал его на барскую усадьбу, и на самого себя, что последовал его совету. Шапку он все еще держал в руке: позабыл надеть. Свежий весенний ветерок приятно обвевал его воспаленную голову. Спохватившись, что разгуливает без шапки, он тут же с досадой ее нахлобучил.

Нехорошо было на душе у Пишты; пожалуй, ему даже было немного стыдно: не к лицу Пиште обивать барские пороги! И вроде бы очень расположен был к нему барин. Но ведь и не помог… Видно, не к нему следовало идти и не к учителю, а к односельчанам. Поговорить с каждым из них, обо всем расспросить. Они-то уж наверняка не стали бы приставать с докучливыми расспросами зачем и почему: достаточно было сказать им несколько слов, и они сразу поняли бы его, язык-то у них с Пиштой один!..

Погожий летний день. Время около полудня. На улице ни души, только мирской старшина торопливо шагает к дому сельского старосты. Если бы его сейчас кто-нибудь увидел, непременно подумал бы, что мирскому старшине вольготно живется, ежели в самую страдную пору у него нашлось свободное время шастать по селу. Но его никто не видел: в разгар летней страды люди работают не разгибая спины, и хоть все село растащи по бревнышку, никто не заметит.

На усадьбе Бенкё тоже приступили к молотьбе. На гумне водили по кругу лошадей — подготавливая ток для конной молотьбы, утаптывали землю. И сам хозяин, и домочадцы от мала до велика хлопотали на гумне, поэтому ни в доме, ни во дворе Хедеши не обнаружил ни одного живого существа, даже дворовых собак не было. Они тоже прибежали на гумно и, высунув языки, наблюдали за людьми.

— Ну, чего топчетесь на месте! — прикрикнул Бенкё на погонщиков. — Ведь все начисто на пятачке этом вытоптали, пыль столбом стоит, а рядом торчит трава.

— Все еще землю утаптываешь, сват? — Хедеши подошел к старосте.

— Полдень на носу, а ток для молотьбы не готов. Чистое наказание, а не работники! Черт бы их всех побрал! Куда ведешь, дурень ты этакий! Вон туда нужно, левое! — И, подскочив к одному из погонщиков, Бенкё вырвал у него из рук поводья.

К гумну подъехали первые доверху груженные снопами телеги. Волы, сопя, остановились у самого края гумна. Назойливые слепни липли к ним, не давая покоя. От их укусов животные вздрагивали, но ярмо не давало несчастным мотнуть рогатой головой. Они только махали хвостами, пытаясь отогнать кровососов.

— Как пить дать при первой же выстилке грязь придется месить, — ворчал хозяин, вернувшись к Хедеши. — Уж больно слепни да мухи озлились, быть дождю. А у вас-то как? Молотьбу не начали?

— На усадьбе пока еще нет. Только на хуторе. Так ведь там почти весь хлеб скошен.

— Я позавчера чуть свет поднял молодых и тоже отправил на хутор. Хоть бы погода продержалась, успеть бы пшеницу заскирдовать. — Ну, чего там замешкались! Да не стойте как истуканы, скидывайте поживее! Подальше, подальше отъезжайте, там и складывайте в скирды. Эй, Янош, плотнее снопы укладывай, того гляди, дождь пойдет — весь хлеб намокнет!

— А чтоб не намок, может, палинки поднесете, хозяин?

— Так и быть, черт с тобой, поднесу, коли заслужишь!

— Вон там вроде бы хорошо укатали, — заметил Хедеши, — пыль столбом стоит.

— Там-то да, а вон с той стороны и трава не примята. Разве я не говорил тебе, балда, на повороте натягивай поводья, лошадей придерживать надо! — снова крикнул он работнику.

Дрожала земля от конского топота, волы, норовя отбиться от назойливых слепней, мотали головами так, что скрипели дышла. С возов сбрасывали снопы, они падали, шурша и вздымая пыль.

Люди кричали. Солнце палило нещадно. Все это, вместе взятое, возбуждало, подстегивало работников. Всякий невольно включался в этот напряженный ритм, всецело ему подчиняясь.

Хедеши пришел на усадьбу свата отнюдь не для того, чтобы помочь ему управиться с нерадивыми работниками: у него самого работы хоть отбавляй, но он не смог удержаться и подошел к погонщику лошадей.

— Гляди, растяпа! Вот как это делать нужно! Какой же толк от того, что ты водишь лошадей след в след?

— Черт подери! — выругался Бенкё. — И так всегда: только и делаю, что натаскиваю новичков, а другие получают уже готовеньких, умелых молотильщиков.