Саймон Скэрроу - Орел нападает. Орел и Волки

Он повернулся и окинул взглядом соломенные крыши хижин, сгрудившихся в пределах обегающих городок стен. Ни одна живая душа не высовывалась на улицы. Каллева замерла и притихла.

– Печально, что никто из горожан не решается выйти на валы и сражаться.

– Можно ли их в том винить? – отозвался Катон. – Они ведь не глупцы и понимают, чем это чревато. На нас пока что надежда невелика.

Молодой центурион вдруг осознал, что его ощутимо потряхивает. Должно быть, от утреннего холодка, подумал юноша, потом вспомнил, что не ел с прошлого утра, а толком не отдыхал уже несколько дней. Он обхватил себя скрещенными руками и стал растирать плечи.

Макрон взглянул на него с любопытством:

– Боишься?

В первый момент Катон едва возмущенно не вскинулся, но тут же сообразил, что Макрона не проведешь, и кивнул. Макрон устало улыбнулся:

– Я тоже.

После этого взаимного признания последовало неловкое молчание, и Катон поспешил нарушить его:

– Как по-твоему, есть надежда, что подмога не запоздает?

– Есть. Ежели, разумеется, мы продержимся до нее.

– А мы продержимся?

– Нет, – ответил Макрон, понижая голос, чтобы его не могли слышать солдаты. – Когда они возьмут штурмом стены, а они их возьмут, тут нечего говорить, мы отступим на базу и будем там отбиваться. Ну а уж если они прорвутся туда, тогда… все будет кончено. Одна надежда, что до того я все же успею посчитаться с этим выродком. С Тинкоммием…

Мстительные размышления Макрона были прерваны громким урчанием в его животе.

– А вот и сигнал о том, что я голоден. Но ничего страшного, я послал Сильву на склад за пайками. Скоро он должен вернуться.

– Сомневаюсь, чтобы мне сейчас что-нибудь в рот полезло.

– Должно полезть, еще как должно! – заявил Макрон, причем очень серьезно. – Нужно, чтобы люди видели, с каким спокойствием насыщаются их командиры. Если они заметят, что ты нервничаешь, многие из них лишаться остатков отваги. Так что ты съешь все, что тебе выдаст Сильва, и с удовольствием. Дошло?

– А вдруг меня вывернет? – спросил Катон, со стыдом и ужасом представив себе, как он, весь зеленый, блюет перед строем своих солдат.

Глаза Макрона сузились.

– Попробуй только стравить при бойцах, и я вышвырну тебя за вал. Это не шутка.

Катон не сразу поверил в искренность сказанного, но по холодной суровости глаз приятеля понял: все будет именно так. Прежде чем он нашелся с ответом, жалобный скрип тяжело нагруженных тележных осей возвестил о прибытии Сильвы с привезенной со склада едой. В фуру была впряжена пара приземистых крепких мулов, и интендант направил их прямиком к дожидавшимся у ворот легионерам. Увидев у заднего борта повозки кувшины с вином и свиные окорока, Макрон облизнулся.

– Давай, – подтолкнул он Катона. – Пойдем подкрепимся.

Оба центуриона примкнули к толпе собравшихся вокруг повозки солдат, а Сильва тем временем уже проталкивался к кувшинам с вином.

– Эй, полегче, ребята. Не напирайте, тут на всех хватит.

– А как насчет моих парней? – спросил Катон.

– Атребатов? – скривился Сильва. – Пусть приходят потом, когда наши закончат.

– Они получат, что им положено, прямо сейчас. Выдели наряд, чтобы тот тут же о них позаботился.

На лице Сильвы промелькнуло выражение неудовольствия, но потом он неохотно кивнул:

– Да, командир.

Пока Сильва выполнял приказание, Макрон перегнулся через бортик повозки и двумя взмахами поясного ножа отхватил два куска копченой свинины. Один он бросил Катону, и молодой центурион еле сумел его поймать. Макрон рассмеялся, зубами оторвал от своей доли полосу мяса и начал жадно жевать.

– Давай, центурион Катон! – пробурчал он вполголоса. – Набивай свой живот. Может быть, это последняя трапеза в твоей жизни.

Желудок юноши, и без того судорожно сжимавшийся от одного вида холодного мяса, возмутился так, что желчь подступила к горлу его чересчур чувствительного владельца. Катон скривился, но Макрон кинул на него предостерегающий взгляд, и молодой центурион сделал вид, что наслаждается запахом брошенного ему угощения.

Где-то за валом прозвучал медный голос трубы, тут же подхваченный завываниями рогов. Макрон швырнул свой шмат мяса в повозку и выплюнул на землю все, что было во рту.

– По местам! – взревел он. – Они начинают!

– Командир! – крикнул со сторожевой башни Фигул, увидев взбегающего на вал Макрона. – Неприятель пришел в движение.

Поднявшись к частоколу, Катон надел шлем и застегнул ремень. Макрон, щурясь, искал взглядом врагов в распадающемся на отдельные клочья тумане.