Саймон Скэрроу - Орел нападает. Орел и Волки

Командиры вспомогательных войск, которым было поручено охранять не только базу, но и прилегающие к ней земли, с бессильным отчаянием взирали на пятнавшие небосклон свидетельства полнейшей своей неспособности окоротить разбойников Каратака. А ударная мощь регулярной армии могла быть обрушена на врага лишь весной с приходом хорошей погоды.

Прибытие Второго легиона к Тамесису освободило в тот вечер его бойцов от утомительной землекопной работы. Однако радовались они рано: уже новым утром легат отдал приказ переправиться по постоянно действующему мосту на южный берег реки. Только тогда те из солдат, что были способны мыслить стратегическими категориями, начали понемногу догадываться, какие задачи им предстоит разрешать в ходе будущего наступления. Перейдя реку, легион взял курс на запад и еще два дня следовал вдоль Тамесиса по дороге, выстеленной бревнами и вязанками прутьев. Потом дорога повернула на юг, а во второй половине следующего дня марша колонна приблизилась к гряде холмов, от которой с началом сезона Веспасиану было предписано выступить в самостоятельный рейд и вторгнуться во владения дуротригов.

Пока тыловой и артиллерийский обозы с трудом взбирались по глинистому склону, основные подразделения легиона поднялись к гребню господствующего холма, где им был отдан приказ окапываться и ставить палатки. Когда легионеры Шестой центурии взялись за лопаты, Макрон устремил взгляд на юг.

– Послушай, Катон! А там вон не городок ли?

Оптион послушно вгляделся в начинающую темнеть даль.

В нескольких милях от них над чертой горизонта вздымались дымки. Возможно, они были всего лишь игрой света, но юноше показалось, что под ними угадываются смутные очертания довольно внушительного селения.

– Может быть, это Каллева, командир.

– Каллева? Ты что-нибудь знаешь об этой дыре?

– Да, говорил как-то в Камулодунуме с одним торговцем. Он с кем-то на паях держит здесь лавку. Поставляет местному люду вино и глиняную посуду. Сейчас мы находимся на земле атребатов, а Каллева – их главный город. И единственный, по словам того малого.

– А что он делал в Камулодунуме?

– Разнюхивал, нет ли ему резона открыть лавку и там. Как и все торгаши.

– А он сообщил тебе что-либо существенное о своих здешних друзьях?

– Существенное, командир?

– Ну да, типа того, как они относятся к нам, каковы в драке? Что-то из этого.

– Нет, ничего. Сказал только, что атребаты встретили и его, и всех прочих достаточно дружелюбно. А теперь, когда Плавт вернул их царьку Верике власть, Рим вообще в них может не сомневаться.

Макрон недоверчиво фыркнул:

– Поживем – увидим.

Весь следующий день был потрачен на укрепление лагеря и сооружение двух линий сторожевых застав. Северной, обращенной к Тамесису, и западной – для защиты от возможных вылазок дуротригов. Новым утром к расположению легиона со стороны Каллевы приблизился конный отряд. Дежурная когорта поднялась по тревоге на стены, поставленный в известность Веспасиан поспешил к смотровой башне, торопливо взобрался по лестнице и, отдуваясь, уставился вниз. Маленькая кавалькада небрежно рысила к воротам под двумя развевающимися знаменами: одно с британским змеем, другое с римскими инсигниями Двадцатого легиона.

Поскрипывание ступеней известило о прибытии старшего трибуна Гая Плиния, лишь недавно назначенного на этот пост взамен Люция Вителлия, который сейчас находился на пути к Риму и блестящей карьере как свежеиспеченный императорский фаворит.

– Кто это, командир?

– Наверное, Верика.

– А наши с ним зачем?

– В роли телохранителей. Командующий Плавт выделил когорту Двадцатого, чтобы придать Верике дополнительный вес. – Веспасиан улыбнулся. – На тот случай, если атребаты решат, что могут обойтись без возвращенного им правителя. Ну, пойдем посмотрим, чего они хотят.

Грубо вытесанные деревянные ворота распахнулись внутрь лагеря, открыв проезд, вдоль которого уже выстроилась наспех собранная для встречи центурия. Во главе колонны ехал рослый, седовласый мужчина. В былое время Верика имел очень внушительный вид, но возраст и годы изгнания превратили его в согбенного старца, устало сошедшего с коня, чтобы приветствовать Веспасиана.

– Добро пожаловать, вождь.

Веспасиан отсалютовал, и Плиний после некоторого замешательства последовал примеру своего командира, хотя и считал, что какой-то туземный царек вовсе не заслуживает такой чести.