Саймон Скэрроу - Орел нападает. Орел и Волки

– Командир!

Генерал повернулся навстречу появившемуся у входа старшему писарю:

– Ну?

– Это донесение прибыло пять дней назад, командир.

– Пять дней, – тихо повторил Плавт.

Очередная вспышка молнии осветила опустошенную сельскую местность. Спустя миг громыхнул гром, и писец вздрогнул.

– Квинт, можешь ты объяснить, как получилось, что эта депеша попала ко мне только через пять дней после прибытия?

– Она не касалась вопросов первостепенной важности, командир.

– Ты ее читал?

– Так точно, командир.

– Полностью?

– Не могу припомнить, командир, – замялся писец.

– Понятно. Не слишком удовлетворительный ответ, а, Квинт?

– Так точно, командир.

Командующий смотрел на писца до тех пор, пока пристыженный канцелярист не потупился.

– Запомни: каждое донесение необходимо прочитывать полностью, с первой и до последней строки. Второй раз я подобного небрежения не прощу.

– Да, командир.

– А сейчас пришли ко мне трибуна Квинтилла!

– Трибуна Квинтилла, командир?

– Гай Квинтилл. Приписан к Девятому легиону несколько дней назад. Найдешь его в командирской столовой. Пусть явится прямо в мои покои, и чем скорее, тем лучше. Выполняй!

Писарь повернулся и покинул шатер. Плавт же, провожая его взглядом, дивился собственной снисходительности. Несколько лет назад за такую оплошность этот малый был бы разжалован в рядовые и отправился тянуть лямку в строю. Должно быть, с возрастом у него развивается мягкотелость. Верный признак того, что он, Плавт, как генерал и впрямь староват для управления действующими войсками.

Пока Квинтилл читал донесение, гроза докатилась до лагеря и теперь бушевала над ним. Темная даль за поднятым пологом входа в личные покои командующего то и дело светлела от молний, и всякий раз крупные капли рассекавшего воздух дождя казались взвесью стеклянных осколков в мертвенно-бледном, призрачном мире. Спустя миг после каждой вспышки оглушительно гремел гром, дребезжали стоявшие на столе кубки, а потом все стихало – лишь подвывал ветер, да ливень монотонно молотил по кожаной крыше шатра.

Генерал присматривался к трибуну, недвижно сидевшему напротив него и внимательно изучавшему свиток. Квинтилл происходил из старинной фамилии, до сих пор владевшей обширными имениями в окрестностях Рима, и был последним в длинной веренице аристократов, всегда занимавших в сенате главенствующие места. Его назначение в Девятый легион являлось своего рода благодарностью за огромную сумму, беспроцентно ссуженную несколько лет назад Плавту отцом Квинтилла. Но дело было не только в покрытии застарелых должков. Молодой аристократ видел в военной службе неплохую ступень для карьерного роста, а Плавт, со своей стороны, зная о непомерном честолюбии этого близкого ко двору человека и справедливо полагая, что тот, кто настолько амбициозен, непременно безжалостен и беспринципен, намеревался использовать это в своих интересах.

– Да, весьма познавательно, – промолвил Квинтилл, откладывая свиток в сторону и тем же движением изящно прихватывая со стола кубок. – Но могу я спросить, командир, какое отношение это имеет ко мне?

– Разумеется. С рассветом ты отбудешь в Каллеву.

– В Каллеву?

Лишь на долю мгновения на породистом лице трибуна отразилось удивление, тут же исчезнувшее под маской невозмутимости.

– А почему бы и нет? Почему бы не ознакомиться с местными обычаями, пока наше влияние не свело их на нет?

– Да, конечно, – улыбнулся Плавт. – Но только постарайся не показать варварам, с какими тебе там придется встречаться, что понятия «союз с Римом» и «подчинение Риму» для тебя идентичны. Это может быть воспринято нежелательным образом.

– Я попытаюсь…

– Попытки порой бывают губительны.

Улыбка с лица Плавта исчезла, и трибун осознал, что с этого мига разговор делается серьезным. Трибун пригубил вино и поставил кубок, внимательно глядя на генерала.

– Квинтилл, ты слывешь обходительным и ловким малым, а это именно то, что в данном случае требуется. Надеюсь, твоя репутация соответствует истине.

Трибун скромно кивнул.

– Очень хорошо. Как я помню, ты к нам прибыл совсем недавно.

– Десять дней назад, командир.

– Десять дней. Недостаточно, чтобы обрасти здесь знакомствами и нужными связями.

– Так точно, командир, – признал Квинтилл.

– Но это не беда. Нарцисс о тебе самого высокого мнения.

– Это необычайно любезно с его стороны.

– О да… необычайно. Поэтому я тебя и выбрал. Мне нужна в Каллеве толковая пара глаз и ушей. Центурион Макрон с понятной сдержанностью выражает легкую озабоченность, по-прежнему ли способен царь Верика держать в узде своих подданных. Макрону по нраву его новая должность. Ему приятно стоять во главе обособленного гарнизона, и он, разумеется, не желает, чтобы ему на голову посадили начальника более высокого ранга. По справедливости, там он проделал весьма значительную работу. В кратчайшие сроки сформировал из атребатов две боеспособные когорты, которые уже нанесли поражение дуротригам. Замечательное достижение.