...Судьба была благосклонна к нему. Она дала ему высокий рост, красивое благородное лицо, ровный, спокойный характер. Она дала ему надежное мужество солдата и талант командира.
Одного ему не дала судьба: легкой бойкости и предприимчивой находчивости в обращении с понравившейся девушкой.
Целый год Рокоссовский ждал счастливого случая. Уже Юля и все её родные догадывались, почему красавец кавалерист так часто проезжает по их улице, мимо их дома. Завидя всадника, звали: «Юля, скорей, скорей! Опять твой рыцарь едет».
Юлия сердилась, но все же украдкой приподнимала занавеску.
Помог случай. Как-то раз Рокоссовский увидел, что один из молодых командиров в воскресный день на бульваре прогуливается с девушками, среди которых была и его Чайка.
Попросил, преодолевая неловкость:
— Представьте меня ей.
— Представить? — с некоторым недоумением переспросил командир. — Да я вас просто познакомлю.
В следующее воскресенье знакомство состоялось.
Полвека спустя Юлия Петровна Рокоссовская рассказывала:
— Первое, что поразило меня, — это его застенчивость, его, я бы сказала, рыцарское отношение ко мне, к девчонке.
На всю жизнь запомнился ей тот первый вечер, когда они шли по темным спящим улицам городка. Азиатская медно-зеленая луна стояла в небе, черное кружево теней лежало под ногами, ночные фиалки, не слышные днем, пахли пряно и нежно.
Они шли мимо массивных древних стен гостиного двора, мимо старых купеческих особняков. Громада Троицкого собора чугунной чернотой врезалась в небо. Было тихо. Только далеко за садами молодо и заливисто лаяла собака.
Говорили, говорили... Впрочем, больше говорила она. Он и тогда не был особенно разговорчивым.
— Правда, тихий у нас городок? Даже трудно поверить, что по этой дороге когда-то тянулись торговые караваны в Монголию, в Китай. — И Юлия прочла строку из запомнившегося стихотворения: — «Запад есть Запад, Восток есть Восток...»
— Киплинг.
Юлия вопросительно посмотрела на своего спутника:
— Вы любите стихи?
— Люблю.
Это было удивительно, неожиданно. Военный, кавалерист, герой войны (видно по орденам) — и вдруг любит стихи.
Попросила:
— Прочтите. Наизусть что-нибудь помните?
— Помнить-то помню... — проговорил он нерешительно.
— Пожалуйста!
— Стоит ли?
— Прошу.
— Я не умею декламировать.
— Очень прошу.
И он стал читать.
Потом, полвека спустя, Юлия Петровна Рокоссовская говорила:
— Вероятно, это покажется неправдоподобным, но я до сих пор помню тот его тихий, взволнованный голос.
Он тогда читал:
Наш путь — степной, наш путь —в тоске безбрежной,
В твоей тоске, о Русь!
И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь...
И вечный бой! Покой нам только спится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль..,
И нет конца! Мелькают версты, кручи...
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь...
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
Она знала эти стихи, знала, кто их написал. Все же ей казалось, что высокий командир-кавалерист читает стихи о себе. Степь, дым, пыль и кровь. Вскачь несутся конники. Среди них, вскинув саблю над головой, скачет он...
— Я, кажется, напугал вас жестокими стихами, — смущенно проговорил он, всматриваясь в лицо притихшей девушки. — Плач! Кровь! Лучше прочту о другом. И он прочел ее самое любимое пушкинское стихотворение. Самое-самое...
Я вас люблю, хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей...
Вот как бывает в жизни! В тот вечер решилась и ее судьба.
Теперь они стали встречаться часто. Наступил день, когда он пришел в ее дом и сделал предложение.
Все родные Юлии, особенно отец, были решительно против.
— Ты с ума сошла! Он военный, а военные как цыгане. Сегодня здесь, завтра там! Завезет тебя за Урал, на Запад или еще хуже — в Китай. И бросит!
Но она уже решила. Она верила. Верила не только его словам, верила его глазам, влюбленным и чистым.
Читать дальше