Александр Бородыня - Крепостной шпион

«Отомстили мы за вас, Иван и Марья, отомстили. Мучитель Иван Бурса мёртв, — думал он, обращаюсь к лежащим под землёй молодым супругам и глядя на треугольный камень. — Поместье, где пытали вас, разгромлено. Палачи — кто бит плетьми, кто продан, кто в лес бежал, — сказал он, непроизвольно водя рукой по своему кафтану, разглаживая карман, где лежала страничка когда-то вырванные из книги Апулея «Золотой осёл». — Так что всё завершилось самым лучшим образом. Спите спокойно, милые мои, спите покойно».

Но ротмистр лгал. Ничего ещё не было кончено. Виктор и Аглая крылись, и он имел строгое предписание к розыску беглецов.

Через неделю после возвращения Мелкова, Константин Эммануилович Бурса письмом пригласил ротмистра к себе. На Конюшенной давали бал, и Михаил Валентинович был несколько удивлён тем, что Бурса назначил ему время как раз к началу этого пышного приёма.

— Что-то срочное, Ваше превосходительство? — спросил Удуев, склоняю голову на пороге знакомого затемнённого кабинета. — Вам опять потребовалась моя помощь?

Снизу уже долетали оживлённые голоса, шорох туфель, стук жезла, музыка. Магистр «Пятиугольника» сидел за столом. На его лице прочитывалось сильное беспокойство.

— Давайте без обиняков, Михаил Валентинович, — сказал он, посмотрев на ротмистра красными от бессонницы глазами. — Теперь мне действительно нужна Ваша поддержка.

— Слушаю, Ваше превосходительство, — Удуев присел на диване.

— Вы знаете, что тот лжеграф Алмазов Виктор Александрович с бывшей крепостной девицей, а ныне богатой мещанкой, Аглаей Ивановной Трипольской, бежали из усадьбы моего брата.

Какое-то время Бурса молчал. Молчал и Удуев. Потом Бурса продолжил:

— Видите ли, Михаил Валентинович, в связи с этим обстоятельством я попал в крайне затруднительное положение. Негодяй Виктор выкрал из тайника и унёс с собой очень важные документы.

— Какие именно, — вежливо поинтересовался Удуев.

— В основном это закладные на владение землёй. У Ивана в долгах больше половины Новгородской губернии. Представить себе трудно как Виктор может употребить эти бумаги. Но не это главное, мне деньги брата ни к чему. А главное в том, что Виктор Александрович Алмазов является законным супругом моей племянницы Анны, и в любую минуту может обвинить её как в двоемужестве, так и в похищении его сына, Андрея. Ведь по бумагам мой внучатый племянник Андрюша, — голос его дрогнул, но он продолжал, — является его законным сыном.

— У меня предписание, — сказал Удуев после ещё одной долгой паузы. — Я должен задержать и Аглаю Ивановну и Виктора Александровича. Оба они обвинены в сговоре против государства.

— Если Вы их арестуйте, будет ли публичное разбирательство? — быстро спросил Бурса и, поднявшись из-за стола, прошёлся из угла в угол.

Удуев погладил усы. Он ожидал такого вопроса, но никак не рассчитывал на подобную откровенность.

— Так что, Михаил Валентинович, коли случиться так, что они окажут сопротивление при аресте, — Бурса остановился против Удуева, — пусть случайно получится, что они оба погибнут. Я не буду особенно огорчён.

— Да где же их искать-то? — сделав вид, что не понял, сказал Удуев. — А коли попадутся, то конечно, — он подмигнул Бурсе, — я постараюсь для суда сохранить им жизнь.

Снизу долетел взрыв громкого хохота, задорно заиграл клавесин.

— Конечно, — сказал Бурса, возвращаюсь за стол. — Вы правы, ротмистр.

Первый бал после почти трёхлетнего перерыва растревожил Анну Владиславовну. По стечению обстоятельств, её муж, Генрих Пашкевич, не имел своего дома в Петербурге, и с дозволения дядюшки они до времени поселились на Конюшенной. С самого утра Анна поразила Генриха, предложив немного потанцевать вдвоём.

— Признаюсь Вам, мой друг, — сказал она, спрятав глаза, — я боюсь, что вечером меня пригласят на танец, а я не смогу даже и первые фигуры вспомнить.

Но опасения Анны Владиславовны казались напрасны. Вышедший из кабинета Константина Эммануиловича жандармский ротмистр, был просто очарован её грациозностью как, впрочем, было очаровано и всё общество. Восторженное настроение Анны будто передалось всем собравшимся. Это был фантастический пышный бал. Анна кружилась во всех подряд танцах, не пропуская ни одного. Она улыбалась чужим шуткам, шутила сама, сплетничала с дамами и за всем этим, конечно же, упустила неожиданную перемену настроения своего супруга.

— Капитан Семён Одоренков, — объявил лакей, стукнула об пол палка.