Нина Молева - Привенчанная цесаревна. Анна Петровна

— Не надо про то, владыко. Мой грех, я в ответе и буду. Встретил я Анну Ивановну в 1691 году, с тех пор одна она у меня — свет в окошке. И так завсегда останется. Не вправе я тебе того говорить владыко, сам знаю, но была со мной моя Аннушка и будет. И никого мне больше не надо. Прости на дерзком слове.

— Бог простит, государь.

На Троицу не иначе вся Москва в Красном селе собирается. Боярских дворов множество — все отбором стоят, гостей ждут. Кругом балаганы, карусели, скоморохи изгаляются. Органы округ слышны. Девки все в алых сарафанах. Ленты на головах пунцовые. Хороводы водят. Песни голосят. Ко дворцу царевны Натальи Алексеевны подтягиваются: никогда на угощенье не скупится, деньги щедрой рукой раздаёт. Не то что братец её родной, государь Пётр Алексеевич.

— Наконец-то заехать решил, Петруша. Заждалась тебя. На Кокуй вона какие колеи прорыл, а ко мне ни ногой. Хоша бы в Преображенское пригласил — кажись, сто лет не была, а вспомнить хочется.

— Не узнала бы, Натальюшка. Что тебе до военных-то дел. Ничего другого там боле и нету.

— А, знаешь ли, братец, куда меня потянуло? В церкву нашу дворцовую, что в Преображенском дворце. В ней ведь батюшка государь Алексей Михайлович с матушкой нашей венчался. В Кремле для их свадьбы места не нашлось. Всё в Преображенском собралось — всё наше семейство.

— О том и речь, Натальюшка. Хочу, чтобы Кремль нашим с тобой был.

— Милославские там.

— До поры до времени.

— До какой поры-то, Петруша. Иоанн Алексеевич немногим тебя постарше, а что немочный, так, сам знаешь, гнилое дерево два века скрипит. Прасковья Фёдоровна времени не теряет — так наследниками и сыплет.

— Наследницами, сестрица, наследницами. Невелика разница: одной царевной больше, одной меньше. А чтоб Милославские себя на коне не видели, надобно мне в поход пускаться.

— О, Господи! Далеко ли?

— На тёплое море — под Азов.

— С турками, что ли, воевать?

— С ними, умница моя. Без того к морям нам не выйти и южных границ наших не замирить.

— Иоанна Алексеевича возьмёшь?

— Смеёшься! Что с ним в походе делать? Пусть здесь за нас Бога молит. Не должна армия двух начальников видеть. Один для них есть и будет государь — Пётр Алексеевич.

— Не боязно, Петруша?

— Баталий, что ли?

— Каких баталий! Москву без себя оставлять. На кого полагаться можешь? Софья Алексеевна хоть и в монастыре, а руки у неё длиннющие — куда хошь дотянутся. И стрельцы её, сам говорил, любят.

— Нёс собой же её в обозе возить. Владыке Адриану верю: не простит ему Софья поддержки, что мне оказал. Никогда не простит. Так что он меня держаться верно будет. За самой Софьей поп Никита Никитин присмотрит, что приход у Саввы Освящённого, рядом с Новодевичьим монастырём получил.

— Никита Никитин — кто таков?

— Знаешь ты его, Натальюшка, знаешь. Сынок у него старший живописец отличный, надежды большие подаёт — Иван. Да и младший вроде персоны писать горазд.

— Тебе виднее, братец, а всё боязно.

— Да и ты, Натальюшка, чуть что приглядишь. А это что за красавицы стол у тебя принялись накрывать?

— Видишь, и на Кокуй ездить не надо. Не замечал ты их, видно, как заневестились, в возраст вошли, а всё из Алексашкиного стада.

— Меншиковского? Быть не может!

— Ещё как может! Тоненькая да маленькая — сестрица родная Александра Даниловича Аксинья. Аксинья Даниловна Меншикова. А те две уже, почитай, девятый год при мне — Арсеньева сиротки. Красавица статная — Дарья, а что пониже росточком, сутулая — Варвара.

— Дарья и впрямь хороша, а эту бедолагу в монастырь бы. В миру судьбы своей не найдёт.

— Всё в руках Господних. Дарья хороша, да глупа, а уж слезлива вне всякой меры. Чуть что, так и зальётся, платье своё всё вымочит. А Варвара — умница редкая. Секрет тебе скажу: Александр Данилович к ней за советом ездит, с великим почтением о ней отзывается.

— Не знал, что он к тебе и без меня наезжает.

— Не ко мне, братец, — к сестрицам Арсеньевым. Иной раз по часу в саду с Варварой толкует. Она его уму-разуму наставляет.

— Остаётся мне к тебе с визитом мою Анну Ивановну привезти.

— А вот этого, Петруша, не делай. Придворные твои — дело одно, а родная сестра, царевна — дело другое. Нехорошо получится. Матушку вспомни: как бы её огорчил. Я тебе, хоть и младшая, заместо неё. Выговоры тебе делать — не моё дело. Живи, Петруша, по своему разумению, но, покуда есть у тебя супруга законная, воздержись.