Соломон Смоляницкий - Три века Яна Амоса Коменского

Такие мысли приходили в голову и Яну Амосу. Действительно, ныне, как и тогда, католическая церковь, не гнушаясь никакими средствами, стремится утвердить безраздельное господство над душами и жизнью людей, жестоко преследует инакомыслящих. И снова растет народное возмущение ее безмерными, бесчеловечными притязаниями. Даже по отрывочным сведениям, доходившим до Герборна, можно было это почувствовать. А ведь именно всеобщая ненависть к католической Церкви с ее неслыханными богатствами, жадностью, лицемерием, с ее беспощадным угнетением крестьянства и связанным с ней немецким засильем — и породила великое народное брожение, которое подготовило почву для прихода Яна Гуса.

«Неужто с тех пор ничего не изменилось на родине?» — думал Ян Амос, слушая разговоры земляков-студентов. Каков же путь к установлению справедливости? Тот, на который вступил славный Ян Гус, подняв знамя освободительной борьбы? Но к чему привела война? Проявив мужество и героизм, изумившие Европу, одержав неслыханные победы, народ, преданный панами, потерпел поражение, принесшее ему на многие годы неисчислимые беды. Неужели теперь должны повториться эти кровавые испытания? И воображение рисовало страшные картины побоищ, казней, пожаров и разрушений, описанных в хрониках гуситских войн. [20] Гуситские войны — национально-освободительное антифеодальное движение народных масс в Чехии в первой половине XV века, направленное против немецкого дворянства и католической церкви. Что же остается делать? Не протестовать? Не бороться? Может быть, зло в самих людях? Но как их исправить? Ян Амос искал и не находил ответа на эти вопросы ни в книгах, ни в беседах с учителями и товарищами. Порой его охватывало отчаяние, и он обращался к Библии, стараясь найти облегчение в хилиазме [21] Хилиазм — христианское учение о «тысячелетнем царстве божьем», которое якобы будет установлено после победы «сил небесных» над «силами зла». — туманных предсказаниях о втором пришествии Христа и установлении на земле тысячелетнего царства справедливости. Об этом с воодушевлением говорили в Герборне профессора Альстед и Пискатор.

Но когда оно наступит, это золотое время, которое человечество ждет веками? И Ян Амос снова мыслями возвращался к тому, что происходит на родине. Неужели наступающие времена бурного развития науки, рвущей путы схоластики, огромных перемен в производстве и ремеслах не принесут облегчения несчастному чешскому народу? Увы, надежда эта оказалась иллюзорной. В дороге ему открылась страшная картина бедственного положения, в котором находилось крестьянство и весь трудовой люд.

В университете Ян Амос стремился объяснить сложные явления действительности с помощью философии — оттого и рождались все новые вопросы. Но это был путь чистых размышлений, и вопросы возникали абстрактные. А в дороге жизнь открывалась по-другому: жестче, обнаженней. При мысли о голодных глазах крестьянских детей у Коменского сжималось сердце. Что ждет их впереди? А ведь эти дети ничем не отличаются от тех, что родились в богатых семьях...

Шум и голоса отвлекли Яна Амоса от его мыслей. Он увидел приближающихся вооруженных всадников и отошел в сторону Они были в шлемах, из-под плащей поблескивали кольчуги и мечи. Те, что впереди, смеясь, перекидывали друг другу флягу с вином. Потом потянулись телеги, нагруженные тюками. За ними в карете с открытыми оконцами промелькнуло лицо бородатого старика. Сзади ехало еще несколько вооруженных всадников. Несомненно, караван был купеческий, направляющийся в Прагу в сопровождении наемной охраны: на дорогах было неспокойно. Промышляли шайки разбойников. Грабежом не брезговали и обедневшие рыцари. Кого только не встречал Ян Амос! Пышную процессию богатого пана, едущего с многочисленной челядью, родственниками и телохранителями на праздник к такому же сиятельному господину. Крестьян, тащивших тележки с бедным скарбом, а то и просто идущих, как он сам, с палкой в руке и с котомкой за плечами. Странствующих монахов. Бродяг. Проповедников, обличавших, как во времена Гуса, черные дела католической церкви. Оборванных студентов – тех, что переходят из одного университета в другой, разуверившихся в пользе науки и решивших, что лучше дышать вольным ветром, нежели корпеть над латинскими книгами. Встретились однажды Яну Амосу и солдаты, ведущие связанных крестьян. Его случайный попутчик из здешних мест, шедший в ближнее село, проговорил, угрюмо поглядывая на солдат: «Ведут на расправу... Их односельчане убили барона Вальденхауза, своего господина, злодея. Дом его сожгли, сами скрылись в лесу. А этих-то за что? Изверги, никого не щадят — ни правых, ни виноватых, ни стариков, ни женщин».