Марта Гумилевская - Как открывали мир. Где мороз, а где жара [Из истории путешествий и открытий]

Каноэ повернуло обратно и быстро скрылось за мысом, а корабли Колумба пошли дальше к югу, держась берегов Тринидада. Где-то вдали вставали очертания новой, неведомой земли с высокими горами, и Колумб назвал ее Землей Грасия. Он, разумеется, захотел посмотреть на нее поближе, но путь к ней лежал через неширокий, но бурный проход с течением таким же быстрым, как бывает в Гвадалквивире во время половодья. Моряки остановились у входа в пролив, чтобы наутро измерить его глубину. Колумб подозревал, что здесь много мелей и рифов. И вдруг среди ночи послышался грозный рокот, и моряки увидали, что прямо на них идет высокий вал. К счастью, вал прошел мимо, не причинив вреда, только сильно раскачал каравеллы. А утром, когда моряки стали мерить глубину, то увидели, что здесь достаточно глубоко. И Колумб решился войти в пролив. Попутный ветер благополучно пронес каравеллы через рокочущий проход, названный Пастью Змеи, и моряки очутились в довольно обширном заливе, воды которого были почти пресными. Это показалось странным и удивительным. Корабли скользили по заливу, по правому борту видны были берега Тринидада, а слева виднелась Земля Грасия. Колумб думал, что Земля эта тоже остров, но он ошибался. Это был полуостров нового неизвестного материка. Колумб впервые увидел берег Южной Америки.

В северной части залива оказался второй узкий проход, еще более бурный, чем Пасть Змеи. Скалистые берега Тринидада на севере и на юге подходят к таким же скалам Земли Грасия. Когда-то они были соединены между собой, но сильное течение веками и тысячелетиями размывало их; образовались узкие проливы, и теперь, как бы в память о далеком прошлом, в Пасти Дракона, как назвал Колумб северный проход, стоят утесы, напоминающие развалины старинных башен.

Колумб не решился войти в Пасть Дракона и поплыл обратно, на этот раз вдоль берегов Земли Грасия, надеясь найти более спокойный выход из залива.

«До сих пор я не имел еще беседы ни с одним из обитателей этих земель, — записывает Колумб, — чего я желал очень сильно. Ради этого я направился вдоль берега этой земли, и чем дальше я продвигался, тем все более пресной становилась вода.

Пройдя большое расстояние, я вступил в местность, где земли, как мне показалось, были возделаны, и, став на якорь, отправил на берег лодки».

Увы, моряки никого не увидали на этих возделанных полях, только поодаль шумела и кричала стая веселых забавных обезьян. Возможно, индейцы, увидев корабли, в испуге спрятались. Колумб поплыл дальше и наконец столкнулся с местными жителями. Индейцы встретили его без страха, радушно и приветливо, сообщили, что они живут на Земле Пария, что она густо населена, как моряки сами увидят, если захотят пройти дальше. Земля Пария, а не Грасия, как назвал ее Колумб. Мы тоже, чтобы не путаться, будем называть ее Землей Пария.

Чем дальше к югу Земли Пария продвигались каравеллы, тем все более населенные земли расстилались перед моряками; тысячи каноэ кружились вокруг кораблей, и у индейцев на шее висели большие куски золота, а к кистям рук были привязаны жемчужины. Вот они, желанные богатства — жемчуг и золото! Наконец-то Колумб нашел их, но — увы! — в этот раз он не смог подольше остановиться здесь, побеседовать с местными жителями, приобрести у них золотые слитки и прекрасный жемчуг. Его призывали к себе обязанности вице-короля Эспаньолы, и продукты в трюмах продолжали портиться, и мысль о том, что пропадают зря запасы, на которые потрачены с трудом добытые деньги, приводила адмирала в отчаяние.

Так обязанности вице-короля мешали Колумбу-мореплавателю, исследователю, первооткрывателю…

А корабли между тем плыли вдоль прекрасных берегов Земли Пария, и Колумб в поэтических красках рисует «нежную свежесть вечернего воздуха, следовавшую за нестерпимо жарким днем, прозрачную чистоту звездного неба, живительный аромат цветов, который ветерком доносится с земли». Все это наводит Колумба на мысль, что он приближается к библейским садам рая, где текут прекрасные реки. А корабли и в самом деле подошли к устью какой-то огромной реки. «Вода пресная, — писал Колумб. — Текла она в огромнейших количествах, никогда не пил я воды, подобной этой».

Со всех сторон Колумба окружала земля, пролива нигде не было, и он решил вернуться к Пасти Дракона и попытаться проскочить через него. Попытка удалась, хотя корабли едва не погибли, попав в сильнейший водоворот. Недаром и по сию пору этот проход считается опасным для мелких судов. Благополучно выскочив из него, моряки взяли курс на Эспаньолу. По пути Колумб открывал новые острова, один из них он назвал островом Маргарита, что в переводе означает «Жемчужина», потому что здесь было очень много жемчуга. Но и на этот остров Колумб едва взглянул. Он спешил на Эспаньолу.