Дмитрий Миропольский - American’ец [Жизнь и удивительные приключения авантюриста графа Фёдора Ивановича Толстого]

Князь уже стоял на ногах; он озирался и соображал, что делать. Генеральская кровь кипела, но в путешествие Сергей Лаврентьевич надел мягкий дорожный костюм, а не мундир. Он привычно потянулся к эфесу шпаги — рука схватила пустоту. Оружие было заботливо упаковано Семёном и лежало в бауле на запятках.

— Что расселся, скотина? — рявкнул князь на возницу, который с облучка глазел на происходящее.

— Такое дело, барин, — ответил кучер, — нам за извоз уплочено. А седоков охранять — не наша забота. Да и боязно.

— Верно, — подтвердил ухмыляющийся бородач. — Сиди, не рыпайся, целее будешь.

Мужички пытались вытолкнуть тюк с шаром из телеги на землю: двое упирались сверху; тот, что в синем армяке, командовал и помогал снизу.

— Может, прямо здесь резануть? — задумчиво сказал он. — Тяжёлый, зараза…

— Назад! — генерал грудью пошёл на разбойников. — Все назад!

Семён с трудом поднялся на колени. Руки у него были в грязи; тыльной стороной перепачканной ладони он утирал кровь с разбитого лица и тихо повторял:

— Батюшка, барин, не надо… Батюшка, барин, не надо…

— Ты б холопа свово послушал, вашсиятьство, — сказал главарь в синем армяке, подбочениваясь перед князем; один глаз у него был светлее другого и глядел куда-то в сторону. — Ещё зацепит сгоряча кто из ребятушек. Нам твоя кровь без надобности.

— Чего же тебе тогда? Денег?

— He-а. Велено токмо басурманские тюки попортить. А тебе, вашсиятьство, велено сказать, чтоб с хранцузами не якшался. Ещё велено сказать, чтоб вёл себя смирно и не лез, куда не просят.

— Кем велено?

— Того говорить не велено.

Сергей Лаврентьевич размахнулся, чтобы отвесить наглому мужику хорошую оплеуху, но тот перехватил руку и резко выкрутил. Князь охнул от боли.

— Осади! — вдруг послышался крик.

Никто не заметил, откуда взялся этот всадник. По-господски одетый молодой человек на вороном коне вылетел из-за телеги, поднявшись в стременах и держа шпагу наголо. Он наотмашь полоснул клинком того из бандитов-близнецов, что оказался ближе к нему.

Брызнула кровь. Раненый взвыл, схватился за разрубленное ухо и покатился по запакованному шару. Второй мужик проворно отпрянул, и шпага его уже не достала, лишь скользнула по ткани тюка.

— Осторожно, прошу вас! — жалобно простонал по-французски Гарнерен; он лежал на обочине, приподнявшись на локте.

Главарь прищурил кривой глаз, толкнул князя под ноги коню и потащил из-за голенища широкий длинный нож. Всадник натянул повод, чтобы не затоптать старика; атаковать бандита из такой позиции было неудобно.

Бородатый детина перестал ухмыляться, схватил оглоблю наперевес и ринулся в бой.

Молодой человек разворачивал коня, старясь объехать князя; главарь же перебрасывал нож из руки в руку и норовил встать так, чтобы лежащий князь мешал всаднику. Быстро подняться Сергей Лаврентьевич не мог, но смекнул, что надо делать. Он улучил момент и обеими ногами что было силы лягнул под коленки разбойнику. Тот упал с матерной руганью.

Воспользоваться удобным случаем всадник не успел: с телеги ему на спину прыгнул улизнувший мужик. Молодец удержался в седле и хлестнул шпагой через плечо. Мужику снова повезло: его спасла толстая шерсть армяка. Удар был болезненным, но не оставил раны; разбойник вскрикнул и ещё крепче вцепился во врага. Через мгновение оба очутились на земле. Шпага отлетела в сторону.

Освободившийся конь хрипло заржал и боком шарахнулся в сторону подоспевшего детины. Тот огрел коня оглоблей.

— Пошёл, холера!

В запястья упавшего главаря вцепился Семён. Он хотел отнять оружие, но слишком неравными были силы. Мужик в синем армяке рывком перевернул генеральского денщика и потянулся остриём к его шее, переплетённой вздувшимися от натуги жилами. Страшная рожа с глазами, налитыми кровью и глядящими в разные стороны, нависла над старым солдатом; сдерживать руку с ножом не было возможности. Семён уже прощался с жизнью, но подоспел князь и обрушил на голову разбойника подвернувшийся увесистый камень, спасая своего слугу. Обмякший бандит отвалился вбок.

Тем временем пришёл в себя и спрыгнул с телеги разбойник с разрубленным ухом. Кровь залила ему пол-лица и плечо. Мужик подхватил шпагу с земли.

— Порешу! — зарычал он, озверев от боли и ярости, и попытался неловко ткнуть шпагой молодого дворянина, который удерживал второго близнеца на земле в борцовском захвате. Дворянин вовремя заметил нападающего, рванул противника вбок и подставил его спину под остриё. С глухим звуком клинок вошёл в тело и пронзил лёгкое: мужик сдавленно крикнул, изо рта его хлынула кровь.