Галым Сейтназаров - Сквозь бурю

Однако теперь, когда в море разразился многодневный шторм, Айтбай уже не объезжал прибрежные аулы. Вместе с Касымом каждый день выходил он в море на парусном судне для поиска рыбаков, терпящих бедствие.

Поздно вечером в ревкоме Айтбай сидел за столом и переписывал в тоненькую тетрадку письмо Ленина. С глубоким волнением он читал его на собраниях рыбаков и дехкан в Муйнаке, Казакдарье, в Акбетке, в других аулах. Просто и доходчиво умел он говорить с людьми, терпеливо разъясняя каждое непонятное слово или фразу. И люди напряженно слушали затаив дыхание, потому что после долгих лет угнетения и бесправия к ним, простым труженикам, обращался глава правительства, с ними говорили как с равными, призывая не только помочь голодающим, но и укреплять, защищать Советскую власть. «Надо самим становиться этой властью, работая в аульных и волостных Советах, — говорил Айтбай. — Не давайте нашим врагам — ишанам, баям и их приспешникам — проникать в Советы. Помните, что это ваши Советы, они создаются только для рабочих и трудовых крестьян, выбирайте туда честных тружеников, изгоняйте угнетателей и их подручных».

И всегда после собрания, там, где были комсомольцы и активисты, они просили Айтбая оставить им письмо Ленина, потому что они хотят почитать его тем жителям аула, которые по разным причинам не могли прийти на собрание.

И он оставлял им письмо, а потом снова переписывал его перед поездкой на очередное собрание. Каждый раз, когда он писал слова Ленина, они всё глубже проникали в его сознание, всё сильнее трогали сердце, пробуждали рой новых мыслей. Сначала он думал только о том, как бы поскорее да побольше отправить рыбы в Поволжье. Потом все яснее и шире вырисовывались в его сознании связи этого большого дела со всей жизнью и судьбами Советского государства. На собственном опыте он постиг, что помощь голодающим — это не только спасение людей, но и отпор врагам Советской власти, борьба против контрреволюционных банд басмачей, которые держат в страхе многих честных людей.

Айтбай углубился в свои мысли. Перо его быстро бегало по бумаге, и он не услышал звука открываемой двери.

Комиссар Краснов тихо подошел к столу и положил руку на плечо Айтбая. Тот встрепенулся, хотел вскочить, как раньше, когда он был рядовым красноармейцем, а Краснов — комиссаром полка.

— Сиди, сиди. — Краснов слегка нажал рукой плечо Айтбая. — Опять переписываешь письмо? Да ты, никак, уже в десятый раз это делаешь?

— А как быть иначе? Ребята просят: оставь письмо, мы его нашим людям почитаем на промысле и в юртах. Конечно, приходится оставить. А с чем я сам к рыбакам пойду? Не хочу пересказывать слова Ленина. Нет ничего лучше, чем читать само письмо. Знаешь, как люди слушают, когда я говорю: «Сейчас прочту письмо, которое прислал Ленин». Слышно, как муха пролетит!

— Знаю, Айтбай. Я сам его читал на собрании рабочих рыбных промыслов. Жадно ловят труженики каждое слово Ленина. Пересказывать его, конечно, не надо, а вот разъяснять некоторые вещи нужно: многие события далеко отсюда происходят, многого не знают и не представляют местные люди. Очень важно, чтобы они понимали связь контрреволюционного басмачества и мусульманского духовенства с белогвардейцами, иностранными капиталистами. Надо показывать людям, как укрепление Советской власти ослабляет влияние ишанов и баев на трудовое дехканство, на рыбаков.

— Я всегда стараюсь это делать, — сказал Айтбай.

— А ты не только сам, но и комсомольцев и активистов этому учи. Впрочем, сейчас я хотел поговорить с тобой о другом. Видел я Касыма. Он говорит, что на рассвете вы опять собираетесь выходить в море.

— Да, собираюсь, — задумчиво глядя на огонек керосиновой лампы, медленно ответил Айтбай. Было видно, что он думает о чем-то другом. Но тут же спохватился, махнул рукой, будто отгоняя ненужную мысль, и уже решительным тоном произнес: — Не собираюсь, а уже собрался. Все для этого готово.

— Штормит сильно. Может, переждал бы денек?

— Нет, товарищ комиссар, не буду ждать. Помните, раньше вы вели нас в бой в любую погоду?

— Тогда была война, а теперь мирное время, — веско проговорил Краснов. — Разница очень большая.

— А мне кажется, товарищ комиссар, что мы и сейчас воюем каждый день за укрепление нашей Советской власти. Но теперь, понятно, война другая. Позавчера мы подобрали в море три рыбачьи лодки, которые могли потонуть, да еще мы побывали на острове Жылтырбас. Вчера целый день рыскали по морю. Казалось, что нет зовущих на помощь рыбаков, а к вечеру поодаль от маленького островка изловчились взять на буксир лодку, которую заливало водой. А в ней же люди! Хорошо, что их удалось спасти…