— Да-а? Ты думаешь? — протяжно отозвался Александр. — Тогда зачем и женить? Ужли только для… ну, чтобы род продлить? Чтобы наследники? Это же…
Какая-то гримаса промелькнула мимолётно по лицу Александра, но, уловив тревожный взгляд дядьки, он сразу овладел собой, с ясным, спокойным видом потянулся, зевнул, снова опустился на подушку головой.
— Ну, хорошо… Теперь я разобрался немного… Спасибо тебе, Александр Яковлич. Ступай, отдыхай… И я хочу… Дай я поцелую тебя за твои советы…
Быстро очутился старик на коленях у постели, склонился головой к питомцу, благоговейно принял от него поцелуй и, покрывая поцелуями руки, грудь, плечи юноши, забормотал весь в слезах:
— Милый ты мой… Сашенька… ангел ты во плоти!.. Ваше высо… И что ты за душа милая, что за сердечное дите!.. Храни тебя Господь и ныне, и присно, и во веки веков, аминь!.. Нам на радость, земле всей на утеху, на покой… Спи!.. Христос с тобой!
И, пятясь, не спуская глаз с питомца, осеняя его издали частым крестом, вышел растроганный Протасов от юноши.
Быстро налаживается дело, такое желанное для Екатерины, для родителей Александра, для «большого» и «малого» дворов.
Все теперь сошлись на одном, всех успела очаровать принцесса Луиза, даже как будто помимо её собственной воли. Александр, кажется, очарован с другими наравне, даже сильнее остальных… Уже даже произошёл решительный разговор между бабушкой и внуком, после которого тот вышел бледный, задумчивый, как это бывает с человеком, стоящим на рубеже самого важного дела его жизни…
Слово бабушке сказано… Он решил сделать предложение… И как-то это легко, хорошо вышло!.. Отец, мать тоже были растроганы, блестели слёзы, звучали тёплые, красивые слова…
Отчего же так тускло на душе у него?
Думает и не может ясно разобраться Александр.
Но кое-что уже мелькает перед его внутренним взором.
Почему это так все вышло, словно «навязали» ему этот брак, хоть насилия и тени не было. Наоборот, ему предложили свободно высказаться… Обещали выписать других принцесс, десять, двадцать, сколько он пожелает… И пусть сам изберёт, если эта не по душе. Александр отказался от такого «рынка невест»… Он охотно, добровольно выразил желание взять в жёны именно её, Луизу.
Отчего же так смутно на душе?.. Отчего не отходит досадная мысль о навязанном браке?
Ушёл от всех в дальние покои Эрмитажа юноша, где нет сейчас никого, делает вид, что разглядывает давно знакомые ему чудеса искусства… А сам думает, думает…
И не может додуматься до конца. Сам ещё в себе плохо умеет разобраться этот сложный человек.
Богато одарён от природы царственный юноша. И потому бережно относится к каждому своему чувству; помнит и ценит самые мимолётные порой переживания, но такие значительные в то же время, придающие красоту и смысл всей остальной жизни…
По какой-то удивительной мягкости своей души Александр обычно не в силах был отказать ни в чём, если видел, что окружающие, особенно близкие люди, ждут от него чего-либо. И выполнял он это чуждое ему желание так легко и охотно на вид… Но в то же время его собственные желания и влечения оставались во всей силе, затаёнными где-то глубоко. Он только ждал минуты, чтобы сбросить с себя навязанное ему «чужое» и жить своим…
Наружно поддаваясь всецело внушению, поступая по желанию других, он продолжал упорно думать и чувствовать по-своему и в конце концов проявлял в решительных поступках своё настоящее «я», когда окружающие меньше всего ожидали этого, полагали, что их воздействие перевернуло, переработало весь внутренний мир юноши.
В вопросе брака с принцессой Луизой произошло то же самое.
Может быть, без всякого давления со стороны окружающих он скорее, глубже полюбил бы прелестную девушку, заслуживающую этого вполне.
Но все словно беззвучно внушали ему с разных сторон:
— Люби!
Александр подчинился, сделал вид, что очень любит, готовился стать мужем девушки, в глубине души питая лишь бледную дружбу к этой очаровательной принцессе, умной и одарённой духовно настолько же, как грациозна и миловидна была она по внешнему облику.
Как можно будет видеть дальше — последствия такого союза должны были сказаться быстро, неизбежно и неожиданно для всех кругом.
Но сейчас юноша и не думал о будущем. Он был и недоволен собой, и словно искал оправдания, разумного объяснения своим полубезотчётным действиям и поступкам, этому решению, принятому, казалось, добровольно, но тяжкому, как насильственная присяга для прямой, гордой души…
Читать дальше