Михаил Коршунов - Мальчишник

Окно во двор. Аквариум, и в нем — Телескопа. Купил ее в зоомагазине на Арбате, когда однажды возвращался домой от Женьки Гурова (Левин товарищ, будущий художник): с собой были альбом, краски, кисточки и маленькая банка, в которой он мыл кисточки. В банке и принес Телескопу. Аквариум для Телескопы подарила Буба.

Горела у Левки настольная лампа. «Мамаша» допоздна на работе в театре. Светилось окно, мирная тишина. Может быть, ветер принес тогда с кондитерской фабрики «Красный Октябрь», расположенной по соседству с нашим домом, запах шоколада. Левка пишет опять совсем немирные слова:

Эх, потеряем мы много территории! Хотя она все равно потом будет нами взята обратно, но это не утешение. Временные успехи германцев, конечно, зависят не только от точности и силы их военной машины, но также зависят и от нас самих. Я потому допускаю эти успехи, потому что знаю, что мы не слишком подготовлены к войне. Если бы мы вооружались как следует, тогда бы никакая сила немецкого военного механизма нас не страшила, и война поэтому бы сразу же обрела б для нас наступательный характер или же по крайней мере твердое стояние на месте и не пропускание за нашу границу ни одного немецкого солдата. А ведь мы, с нашей территорией, с нашим народом и его энтузиазмом, с нашими действительно неограниченными ресурсами и природными богатствами, могли бы так вооружаться, что плевали бы даже на мировой поход капитализма и фашизма против нас. Ведь Германия так мала по сравнению с нами, так нужно только вникнуть немного, чтобы понять, как бы мы могли окрепнуть, если бы обращали внимание на военную промышленность так же, как немцы.

Я вот что скажу: как-никак, но мы недооцениваем капиталистическое окружение. Нам нужно было бы, ведя мирную политику, одновременно вооружаться и вооружаться, укреплять свою оборону, так как капитализм ненадежный сосед. Почти все восемьдесят процентов наших возможностей в усилении всех промышленностей мы должны были бы отдать обороне. А покончив с капиталистическим окружением, в битвах, навязанных нам врагами, мы бы смело уж тогда могли отдаваться роскоши. Мы истратили уйму капиталов на дворцы, премии артистам и искусствоведам, между тем как об этом можно было бы позаботиться после устранения последней угрозы войны. А все эти миллионы могли бы так помочь государству. Хотя я сейчас выражаюсь и чересчур откровенно и резко, но, верьте мне, я говорю лишь чисто патриотически, тревожась за спокойствие жизни нашей державы.

…Начальник генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдер, тоже 21 июня: «Совещание с разбором обстановки. Условный сигнал «Дортмунд!» — приказ о начале наступления, означающий проведение операции, передан… Дуче [4] Дуче — фашистский диктатор Италии Бенито Муссолини. В 1945 году был захвачен итальянскими партизанами и по приговору военного трибунала Комитета Национального освобождения Северной Италии казнен. предлагает для участия в операции на Востоке: один армейский корпус, две кавдивизии, одно моторизованное соединение… В Финляндии официально объявлена мобилизация…»

Гитлер еще за полгода до нападения: «Ведя наступление против русской армии, не следует ее теснить перед собой, так как это опасно. С самого начала наше наступление должно быть таким, чтобы раздробить русскую армию на отдельные группы и задушить ее в мешках».

Лева Федотов, 21 июня:

Если грянет война и когда мы, за неимением достаточных сил, вынуждены будем отступать, тогда можно будет пожалеть о миллионах, истраченных на предприятия, которые ничего плохого не было бы, если бы даже и подождали. А ведь как было бы замечательно, если бы мы были настолько мощны и превосходны над любым врагом, что могли бы сразу же повести борьбу на вражеской территории, освобождая от ига палачей стонущие там братские нам народы. Скоро придет время — мы будем раскаиваться в переоценке своих сил и в недооценке капиталистического окружения, а тем более в недооценке того, что на свете существует вечно копящий военные силы и вечно ненавидящий нас — фашизм.

Как же это беспокоило Леву! Он возвращается и возвращается к рассуждениям, прежде ему не свойственным. Точнее будет сказать — не сходит с них. Ведь он был, что называется, чистым ученым «в леонардовском духе». И если он и прошелся по просьбе учительницы истории Костюкевич с Наполеоном по Европе («Федотов, возьмите указку и пройдитесь с Наполеоном по Европе»), то сейчас, за эти дни июня, он с болью и ненавистью прошел по Европе с Гитлером, достиг наших границ и замер.