Алексей Орлов - Цареубийца. Подлинные мемуары графа Орлова

Грустно мне стало: что же это за император у нас будет? – не по Сеньке шапка… Но сдержался, промолчал на этот раз. А Пётр Фёдорович будто мысли мои услышал – вскочил, руку мне пожал, как равному, и сказал:

– Не знаю, каким я буду царём, но зла народу российскому не причиню, клянусь, – он и так пострадал немало! Так и запомни, Иван Саввич… А за разорение твоё расплачусь, не сомневайся!..

Что же, первое своё обещание он выполнил: за короткое его правление зла не было и даже некоторое послабление от прежних порядков вышло, так что в народе Петра Фёдоровича добром поминали – не зря злодей Пугачев затем его именем назвался.

А второе обещание Пётр Фёдорович не сдержал – ничего от него я не получил ни тогда, ни позже.

Государыня Екатерина Алексеевна Вторая мужа своего Петра Фёдоровича с престола вытеснила, и он, Пётр Фёдорович, вслед за тем скоропостижно от геморроидальных колик скончался [24]. Сколько на свете живу, ни разу не слыхал, чтобы кто-нибудь от геморроя помер, но, видно, Петру Фёдоровичу на роду так было написано…

Собственноручное письмо Петра III к Екатерине: «Сударыня, этой ночью прошу вас не причинять себе неудобства – спать со мной, так как время меня обманывать прошло. После двухнедельного проживания порознь постель стала слишком узка. Сегодня после полудня. Ваш несчастнейший муж, которого вы никогда не соизволите так называть Петер».

Екатерину Алексеевну я знавал, когда она, в Россию от немцев своих приехав и с Петром Фёдоровичем обвенчавшись [25], жила возле государыни Елизаветы Петровны. После видел Екатерину Алексеевну на коронации в Москве, а еще позже – в Петербурге, когда приезжал туда по своим делам, и разговора там от неё удостоился…

Что мне про Екатерину Алексеевну рассказать? Фальшива была, как поддельная монета, – сверху вроде золотом блестит, а потрёшь, позолота сойдёт, и останется тусклая медь; однако фальшь её была от большого мастера, такую не сразу распознаешь. Когда к нам в Измайлово в первый раз государыня Елизавета Петровна привезла Екатерину Алексеевну, то сия особа всем понравилась, нахвалиться ею не могли. Обращения была самого ласкового, никому слова плохого не скажет; в бытности неприхотлива – если никаких празднеств не было, платья носила самые простые, по нескольку дней могла выходить в одном и том же; в еде нетребовательна – больше всего любила варёную говядину с солёными огурцами, но ела и другое, что подадут; пила смородиновый морс, а из вина – немецкое, которого выпивала рюмку красного за обедом и белого перед сном; мы диву давались, что она не ужинала, ни единого кусочка вечером не съедала.

Облика наиприятнейшего – невысока, но телесно привлекательна, чертами лица миловидна и взглядом голубых глаз ясна, – однако не без недостатков, которые уже в молодости имела и скрыть пыталась, немало на это времени тратя. Кожа у неё на лице была сухой и красной, поэтому, едва с постели встав, на лицо протёртое яблоко наносила или землянику и так целый час сидела, а потом смывала сливками, протирала кожу мёдом и льдом, а затем пудрилась густо, дабы красноту скрыть. Отёки и тёмные круги под глазами ромашкой с чаем тёрла, а потом так же пудру наносила. Пудры и помады много на себя изводила, а от неё таковой обычай прочие дамы при дворе переняли.

Л. Каравакк. Портрет великой княгини

Волосы у неё были каштанового цвета, с виду красивые, но тонкие и секлись, потому через день мыла их отваром липового цвета, шалфея и хвоща, и дважды в день Екатерины Алексеевны, 1745 год её расчёсывали гребешками, смоченными в отваре череды и чистотела. Ещё подбородком двойным рано Екатерина Алексеевна обзавелась; казалось бы, куда от него денешься? – она, однако, голову держала высокоподнятой и ходила на высоких каблуках, чтобы и этот изъян скрыть.

Да это бы ничего – какая баба не хочет красивее выглядеть, будь она царица или прачка? От того греха бабам не избавиться, разве что в святости, да много ли их, святых-то?.. Хуже, когда душевные изъяны проступают, их пудрой не скроешь. Екатерина Алексеевна имела тех изъянов предостаточно, и первое, что мы замечать стали, – двулична была. В глаза кого-нибудь нахваливает, а за глаза грязью поливает. Того избежать не могла и государыня Елизавета Петровна: внешне Екатерина Алексеевна так ей угождала, как не каждая приживалка своей барыне угодить стремится. Скажем, государыня Елизавета Петровна к вере весьма прилежна была, службы в церкви никогда не пропускала и молилась истово – так Екатерина Алексеевна в угоду ей тоже молилась усердно, особенно при людях, и посты держала со всей строгостью. От души ли это шло? Нет, всё напускное – истинную веру от притворства отличить нетрудно, если приглядеться.